— Неудачливый из тебя соблазнитель получается. Потренируйся еще.
— Что, совсем-совсем не задевает? И грешные мысли в голову не приходят?
— Почему же. Приходят. Я вот думаю, что бы сделала моя бабушка, если бы не я, а она столкнулась с тобой в коридоре?
— Георгиевна здесь? — воскликнул этот неудачливый соблазнитель. — Блин, Элька, ты чего мне не сказала?
Он кинулся в свою комнату.
— Ах, как бы я хотела на это посмотреть, — крикнула я из коридора.
— Злая ты, Элька. Как ты можешь желать ближнему такое?
— А нечего по коридорам разгуливать, в чем мать родила. Ник однажды с бабулей встретился, так на всю жизнь зарекся ходить по дому в чем-то еще кроме костюма.
— Так он с ней встречался?
— А ты думал с чего это он на завтрак, обед и ужин спускается при полном параде.
— Ради тебя?
— Ага. Это он тебе сказал?
— Элька, твоя бабушка — страшная женщина.
— А то я не знаю, — согласилась я. — Что ты там возишься? Отвык от одежды? Не знаешь, как выглядят брюки?
— Все я знаю, — проговорил Марк и появился на пороге. Эх, чего у этих оборотней не отнять, так это красоты. Не той, глянцевой и прилизанной как у вампиров, а настоящей. Мужской. Когда даже самое холодное и неприступное сердце начинает биться чаще, и мысли всякие в голову лезут. Неприличные.
— Эль? — выгнул бровь этот образчик мужского идеала, а затем победно улыбнулся. — Не хочешь зайти? Я мог бы показать тебе, как быстро умею раздеваться.
— Да. И бабушка с удовольствием покажет тебе, как она научилась в деревне с ножницами обращаться.
— Это ты к чему? — не понял парень.
— Ты когда-нибудь видел, как она хряка кастрировала? — доверительно спросила я.
— Ты шутишь.
— Какие уж тут шутки. Прям брала за… Ну, ты знаешь и… чик-чик.
— Мама.
— Нет, бабушка.
Впечатлился. Побледнел, руки убрал. Красота.
— Ты ведь пошутила?
— Конечно.
— Эль, я серьезно.
— И я. Марик, остынь. Руки при себе держать будешь и поменьше разгуливать по коридорам, и бабушке не придет в голову искать свои чудо ножницы. Но, кажется, с собой она их все же прихватила.
Бедный Марик, я его совсем запугала. Едва мы спустились вниз, так он поспешил отойти чуть ли не на метр. А что нам девушкам еще остается. Если мы априори слабее, приходится выкручиваться. Хотя, допускаю, что слегка перегнула палку. Вон как он напрягся, заметив бабулю. И побледнел. А от ее улыбки и простого: «Здравствуй», чуть в обморок не свалился.
— Что это с ним? — спросила бабушка, наблюдая, как, по идее, грозный оборотень улепетывает со всех ног в другой конец зала.
— Понятия не имею, — пожала плечами я. — Бабуль, я не об этом хотела поговорить. Репетитор. Чему он вообще будет меня учить?