— Мама тебя не учила, что подслушивать не хорошо?
— Хм, иногда это полезно, — оттаяла я и приблизилась. — А порой и жизненно необходимо. Что у тебя за дела с моей подругой?
— Она, также как и ты, иногда, лезет не в свое дело.
— Ты что-то скрываешь.
— Все мы что-то скрываем, — согласился он. — Ты хочешь сейчас поговорить о тайнах?
— Если они касаются меня.
— А разве я обязан перед тобой отчитываться? — выгнул бровь он.
— Хорошо, я выясню сама, — ответила я и постучала в комнату Кати.
— Хм, удачи тебе в этом, — улыбнулся он и захлопнул свою дверь. А я заскрежетала зубами. Ненавижу тайны, особенно, если они касаются меня.
— Элька. Наконец-то, я тебя уже обыскалась.
— Нет, это я тебя обыскалась. И уж никак не ожидала найти в комнате Диреева. Вы знакомы? — воинственно проговорила я. — И не вздумай увиливать.
— Заочно, — вздохнула подруга и пропустила меня внутрь.
— Это как?
— Мы сталкивались пару раз на вечеринках, но имени его я не знала.
— Понятно. А что ты имела в виду, когда говорила о предательстве?
— Думаю, об этом тебе лучше спросить у него.
— Я спрашиваю у тебя. А он мне не ответит.
— Эль, он инквизитор. Когда я по твоей просьбе начала наводить о нем справки, меня вызвали в особый отдел.
— Правда? — удивилась и расстроилась я. Не хотелось мне ее так подставлять. Блин, да если бы я знала…
— Ты многого не знаешь о нашем мире. Иногда лучше просто оставить все как есть.
— Что с ним не так? Ты так говоришь, словно боишься его. А ведь та Катерина Илюхина, которую я знаю, ничего не боится.
— Ты мне льстишь.
— Я приуменьшаю, — не согласилась я. — Кать. Если он тебе угрожал…
— Дело не в этом, — поспешила заверить подруга. — Просто… в особый отдел просто так не берут. И не наделяют такими полномочиями.
— Какими?
— Он — каратель, Эля.
Я вздрогнула. Не представляю, что это значит, но звучит пугающе.
— Им разрешено убивать. До суда. Понимаешь?
— Не очень.
— В нашем мире есть два основных закона. Не выдавать себя и не убивать. Можно ранить, сильно покалечить, но отнимать жизнь без веской причины нельзя. Но, каратели… им дан карт-бланш на убийство.
— И что? Он типа может убить, кого захочет. Даже меня или тебя?
— Тебя никто убить не может. За это сразу смерть, а вот я… да. Если он сочтет, что я угрожаю миру, то может убить без всякого суда семьи.
— Да уж. И с чего такой как он взялся меня учить? Долг перед бабушкой в свете этих открытий звучит как-то неубедительно. Это какого же размера долг должен быть?
— Не знаю.
— Как-то неуверенно ты это сказала, — заметила я.
А Катя неожиданно рассердилась.
— Знаешь, ты совершенно не умеешь выбирать мужчин.