— Вот и все. Пойду, позову мальчиков, чтобы унесли коробки в машину.
— Что-то мне подсказывает, что она еще не раз пожалеет об этом, — печально проговорила Катя. Я была с ней согласна, поэтому попыталась спасти хоть часть ее воспоминаний. Достала из пепла тигровый глаз, и подхватила шкатулку. — А еще мне кажется, что мы сможем ей помочь. Пойдем.
— Ты о чем? — не поняла я.
— Сейчас расскажу, только прежде…ты ведь не вернула папе те картины из дома?
— Нет, а что?
— Пойдем.
Мы поспешили ко мне, пока Олеф не вернулась. Катя сразу же кинулась к картинам, спешно разворачивая каждую, пока не нашла то, что искала.
— Смотри.
Она прицепила картину к мольберту. Ту, где был нарисован темнокожий мужчина. А потом Катерина достала из-за пазухи стопку листов из шкатулки Олеф.
— Ну, ты крута, — восхищенно выдала я.
— Ничего подобного. Просто поняла, что эта дуреха собралась сделать. Но меня интересует не это. Гляди.
Она перевернула один из листков, и я уставилась на полностью идентичный рисунок моего темнокожего незнакомца. Я ахнула.
— Не может быть.
— Теперь понимаю, почему она говорила, что он дикарь, — тоже под впечатлением проговорила Катя. — Сейчас он кажется еще реальнее.
— Он темнокожий.
— Представляешь, какой скандал? А теперь расскажи подруга, как так получилось, что ты нарисовала его портрет за год до встречи с Олеф?
Я вздохнула и рассказала обо всем. Сегодняшний случай окончательно убедил, что я действительно обладаю этим даром предвидения.
— Думаешь, он…существует? — почему-то прошептала Катя.
— Думаю, да. И мы должны его найти.
— Согласна. Вот только как?
— Я попытаюсь вытянуть все, что можно из картины.
— Я помогу. Так, решено. Сегодня после лекции Крыса мы с тобой засядем за картину.
Мы так и сделали. Исследовали через лупу каждый кусок. И, наконец, нашли зацепки.
— Смотри. Эмблема на форме портье, — указала Катя.
— Да, я тоже видела.
— Надо ее сфоткать.
— Я лучше зарисую. Мне кажется, это отель.
— Да, но какой? Их миллионы.
— Надеюсь, он все-таки в Чехии расположен.
— И желательно в Праге, — согласилась подруга.
— Что вы такое делаете? — спросил Крыс, заинтригованный нашим ползаньем по полу перед картиной. Никогда еще он не видел нас обеих такими увлеченными.
— Саботаж готовим, — откликнулась Катя.
Я повернулась к ней и поняла. А ведь она права. Мы действительно пытаемся сорвать свадьбу Олеф. И страшно стало.
— Ты уверена, что нам нужно вмешиваться во все это?
Катя не нашлась с ответом, как и я.
— Знаешь, я никогда не любила, как она. И даже представить не могу, что она чувствует все эти годы. Эль, а ты?