— Оль, помнишь, ты говорила, что-то о той секте — «Темная кровь». Ты не знаешь, чего они хотят?
— Эль, не стоит тебе в это ввязываться.
— Думаю, я уже увязла по уши, дальше не куда, — не согласилась я.
Олеф меня поняла, кивнула и сказала:
— Кажется, это связано с Черным магом, и каким-то его пророчеством.
— Пророчеством? У него тоже был дар ясновидения?
— Не знаю, возможно. Они хотели получить силу, и кажется, для этого нужно выполнить условия из пророчества. Прости, но я никогда не интересовалась всем этим бредом.
Очень жаль. Мой забавный предок оставил после себя такой бардак…, а мне теперь разгребай, спасибо тебе дедушка, удружил, так удружил.
— Ты успокоилась? — тем временем спросила Олеф.
— Немного. Так или иначе, я попытаюсь жить дальше.
— Кстати, об этом, у меня к тебе просьба.
— Какая?
— Есть одна девушка, потенциальная искра и…
— Нужен браслет?
— Если ты не против.
— Конечно. Я и сама хотела, как выберу сторону отдать его тому, кто в нем нуждается.
Я расстегнула браслет, погладила и вложила в протянутую руку: «Прощай, мой друг, ты спасал меня много раз, иногда от меня же самой. Спасибо». Тяжело расставаться с частью себя, своего прошлого, но когда-то это нужно сделать. Еще бы и от второго избавиться, сдерживающего. Правда, он особого дискомфорта мне не приносит, и я вообще начала его воспринимать, как продолжение себя. Часть кожи.
— Эта девушка — твоя подруга?
— Надеюсь, скоро станет. Я еще не знакома с ней.
— Даже так?
— Это все Омар. Иногда его видения ясные и красочные, а иногда хаотичные и непонятные.
— А мое видение? Он еще что-то видел?
— Мне очень жаль. Он пытается смотреть, но…
— Ничего не меняется, — озвучила я нашу общую мысль.
— Мне очень жаль, — снова повторила Олеф. — Если тебе понадобится помощь, все что угодно…
— Я обязательно тебя позову.
— Обещаешь? — серьезно спросила она.
— Обещаю, — так же серьезно ответила я. — Поверь, я не собираюсь сдаваться без боя, как бы они не пытались меня сломать.
— Мне нравится твой настрой.
— Это все Ева. Она заряжает меня невероятным морем позитива. Казалось бы, пережив столько несчастий, она должна была озлобиться, но в ней нет никакого зла. И мне хочется быть рядом, дарить ей любовь и тепло, которого она так долго была лишена. А еще мне неловко.
— Из-за Анны?
— Да. Разве я имею право любить Еву больше той, которая меня вырастила?
— Но от того, что ты любишь Еву, разве ты стала любить свою другую маму меньше?
— С Евой мы словно на одной волне. А мама… простая, обычная, родная, но не по крови.
— Думаю, ей не обязательно об этом знать.