Георгий не спешил передавать кинжал белобрысому, пока на него не прикрикнул тот, что удерживал Женьку.
— Поторопитесь, ваше светлейшество, а то у меня рука затекла. Вы же не хотите, чтобы она дрогнула.
Судя по веселому, наглому голосу этот псих был настоящим садистом, пугающим меня до чертиков. И я совсем не была уверена, что он не убьет ее, как только получит желаемое.
— Пожалуйста, пожалуйста, помоги, — прошептала я в полной панике, ни к кому конкретно не обращаясь. Но меня услышали и шепнули на ухо.
— Не бойся, тебя никто не тронет.
— Я не за себя боюсь, — едва слышно выдохнула я. — Он убьет ее, ты знаешь. Пожалуйста, пожалуйста.
Меня реально затрясло, так сильно, что мужчине пришлось держать меня уже двумя руками.
— Заткни ее, или это сделаю я, — рявкнул четвертый.
Но я продолжала твердить одно и то же, из страха, что если остановлюсь, осознаю всю катастрофичность ситуации. Мне никогда еще не было так страшно. Ни когда на меня в подъезде напали вампиры, ни когда сражалась с чокнутым Генри, ни в вампирском клубе, когда, также, как и сейчас, мы с сестрой были на волосок от смерти, и также, как и тогда, меня убивать никто не собирался.
Тогда он буквально втолкнул Женьку в объятия моего похитителя, а сам схватил меня, развернув к себе лицом.
— Красивая, — ухмыльнулся он и провел большой, влажной рукой по моему лицу. Она была открытой, без перчаток, и я успела заметить на тыльной стороне ладони большой, кривой шрам, совсем старый, но очень примечательный. Эта рука взяла меня за шею и слегка надавила. — Красивая и гордая. Жаль, я не могу тебя убить… пока. Но когда придет время, мы еще встретимся, принцесса, и я буду наслаждаться каждым мигом его агонии.
Меня словно током пронзило от его слов, от взгляда, от противной ухмылки, а главное от совершенного, абсолютного непонимания происходящего. О чем этот псих говорил? С кем они так не хотели встречаться?
— Эй ты, поторапливайся, — прикрикнул один из бандитов на Ивана. Тот, действительно, засуетился, а мой мучитель все смотрел и смотрел на меня своим жутким, масляным взглядом, и мне так хотелось закрыться, спрятаться от него и помыться…
Я думала, весь этот ужас длился вечность, хотя на самом деле не прошло и пяти минут. Эти типы действовали профессионально и слаженно. Только белобрысый родственник выбивался из общей картины. Возможно, он жалел о том, что сотворил, этого мы никогда уже не узнаем. Потому что, как только он подошел к Георгию и попытался коснуться кинжала, то завизжал так, что заложило уши. А через минуту, буквально на наших глазах белобрысый превратился в пылающий факел, жуткий, воющий факел, который рванул куда-то по коридору, встретился со стеной, упал с сильным грохотом на пол и затих.