Харрисон Бурк, важного вида седовласый мужчина, выглядел как руководитель крупной компании, впрочем, он и был им на самом деле: вице-президент «Интернейшнл стил корпорейшн». Когда Джад впервые увидел его, то задумался: то ли тот сам создал стереотипный образ, то ли образ создал его.
Бурк лег на кушетку. К Джаду он попал два месяца назад через доктора Петера Хадли. Тому хватило десяти минут, чтобы понять, что Харрисон Бурк — шизофреник, страдающий манией преследования. Вот и сегодня Бурк даже не упомянул об убийстве, происшедшем в этом кабинете вчера вечером, хотя о нем сообщили все газеты. Это было типичным для его состояния: он замечал лишь то, что касалось его самого.
— Вы не верили мне раньше, — начал Бурк, — но теперь у меня есть доказательства, что они охотятся за мной.
— Я думал, что мы решили объективно подходить к этому вопросу, — осторожно заметил Джад. — Помните, в прошлый раз мы пришли к выводу, что воображение может…
— Это не воображение, — воскликнул Бурк. Он сел, его кулаки сжались. — Они пытались меня убить.
— Почему бы вам не лечь и не попытаться расслабиться? — предложил Джад.
— И это все, что вы хотите сказать? — Бурк вскочил на ноги. — Вы даже не хотите услышать мои доказательства! — Его глаза сузились. — А что если вы — один из них?
— Вы знаете, что я не один из них, — вздохнул Джад. — Я ваш друг. Я стараюсь вам помочь. — Он испытывал разочарование. Улучшение, которого они, казалось, достигли за последний месяц, сошло на нет. Перед ним стоял все тот же нервно вздрагивающий при каждом шорохе шизофреник, который вошел к нему в кабинет два месяца назад.
В «Интернейшнл стил» Бурк начинал курьером. За двадцать пять лет его приятная внешность и врожденная приветливость помогли ему подняться практически на самый верх административной иерархии. Его прочили в президенты компании. Но четыре года назад его жена и трое детей погибли во время пожара в их летнем доме в Сауземптоне. Бурк в это время находился на Багамах со своей любовницей. Трагедия потрясла его. Воспитанный ревностным католиком, он не мог избавиться от чувства вины перед своими близкими. Стал замыкаться в себе, меньше появляться на людях. По вечерам, оставаясь дома, вновь и вновь мысленно представлял жену и детей, гибнущих в пламени, в то время как сам он лежал в постели с любовницей. Если бы он остался с ними, то мог бы их спасти! Эта мысль превратилась в навязчивую идею. Он — чудовище. Он это знал. И Бог тоже знал. Конечно, это знали и другие! И ненавидели его так же, как он ненавидел себя сам. Все вокруг улыбались и притворялись, будто испытывают к нему симпатию, а на самом деле выжидали, когда он сделает неверный шаг и попадет в ловушку. Но он им не по зубам! Бурк перестал ходить в столовую, и ему приносили ленч в кабинет. Он старался всех избегать.