Стас не переставал улыбаться. Почему-то ему было так хорошо, когда он смотрел в счастливые щенячьи глаза Андрея. Как будто сейчас рассказали красивую сказку со счастливым концом и прочими радостными делами. Он оставался одиноко стоять в зале.
В раздевалке раздавались возгласы, смех; потихоньку ребята подтягивались, узнавали секрет Андрея, поздравляли, шутили… Стас стоял в пустом гулком зале и чувствовал, как ощущение счастья от сказки постепенно испаряется. Будто рассказали сказку смертельно больному ребенку, который на минутку забыл о своей болезни. Но вот очарование новизны иллюзии проходит, и он вновь погружается в бездну отчаяния…
Стасу никогда так не краснеть и не радоваться. Он и взрослее, и опытнее Андрея, и избитый жизнью поболе.
Стас тихо выругался и пошел в тренерскую, чтобы забрать муляжи пистолетов. Из раздевалки выглянул Андрей, но Стас махнул рукой: отдыхай, я сам.
Сейчас начнется тренировка. Прочь мысли о чертовых сказках. Стас попытался вспомнить что-нибудь жизнеутверждающее. На память пришла только неудачница, ее тотальное одиночество, глупая любовь к псу, а еще — надежда в глазах. Надежда на встречу и счастье.
Вот чего бойся и кого жалей.
Настроение Стаса улучшилось. Всегда приятно сравнить себя с тем, у кого в жизни все намного хуже, чем у тебя. Из-за своей глупости исключительно.
Физическая нагрузка выбьет всю оставшуюся дурь, которая началась недавно и причин которой Стас не понимал. Это странное беспокойство о себе, своей жизни. Попытки поиска смысла. Раньше все было просто и прекрасно в своей простоте: либо ты выживаешь, либо тебя готовы убить, и ты опять выживаешь. Или с бизнесом нелады, и ты решаешь проблемы, они наваливаются опять, и вновь что-то делаешь. Нелегко, интересно, захватывающе.
А теперь лишь странные-странные мысли о том, что делал раньше и что ждет в будущем. И еще опаснее мысль: а будет ли у тебя это будущее?
Ночи в августе становятся холодными, а если ты ставишь палатку у воды, без хорошего теплого спальника не обойтись. Мы специально заняли место чуть повыше берега Волги, но все равно холод с воды дошел и к нам. Ввиду этого я взяла Жужика в палатку, и пес согрел спину даже лучше, чем теплый спальник, которым поделилась с Маринкой, расстегнув молнию и превратив его в одеяло. Маринкин спальник — он немножко потоньше — подложили вниз, расстелив его поверх пенок. Таким образом, у нас получилась очень теплая постель. Мы всегда так делали, но веселее было в годы студенчества, когда не могли купить спальники из-за отсутствия денег, и мы таскали в походы тоненькие одеялки. Мерзли ночью, прижимались друг к дружке. Тогда нас было больше в палатках, но сейчас остальные переженились, повыходили замуж и бросили походы.