— А мои дела — это мои дела, — заявляю уверенно. Только о личной своей жизни, которой, увы, пока нет, я Стасу еще не рассказывала. И так уже знает о моей жизни больше, чем некоторые подружки и родственники.
— Мы вредные какие, да, золотко? — подмигивает мне Стас и полностью расстегивает рубашку.
— Это еще что такое? — ошарашенно спрашиваю я, наблюдая за раздеванием. На смугловатой груди несколько шрамов, и ужасно хочется дотронуться до них. Закусываю губу и отвожу взгляд — от греха подальше.
— Жарко стало, — обезоруживающая улыбка. Ну обалдеть просто! Жарко ему.
Простые как две копейки эти военные.
— А водички холодной попить не пробовал? Говорят, помогает. И не только он жары, — мой многозначительный взгляд на джинсы Стаса. На причинное место я посмотреть, конечно, не могу, — мы сидим за столом вновь друг напротив друга, но Стас вытянул свои длинные ноги, и смотрю на его джинсы чуть ниже колен. Меня обзор устраивает: и вроде бы ни на что непристойное не намекнула, но и не проигнорировала случившийся эпизод. А там уж как кто поймет. И Стас понимает, естественно. Он смеется. Хотя, нет. Это даже смехом назвать нельзя. Просто ржет, ударяя ладонями по коленям.
Я здесь еще клоун. Скоро буду деньги брать за веселье.
— Вероничка, ты чудо! Не, серьезно…
— Ты будешь играть сегодня, весельчак? — злюсь уже не по-детски, хотя тело продолжает умолять о запретном. Продолжаю до сих пор чувствовать объятия Стаса, словно он обнимает меня даже сейчас, — меньше чем через два часа ко мне домой ребенок прийти на репетиторство должен, поэтому некогда смеяться с тобой. Это вы ворочаете большими деньгами, а я их понемножку зарабатываю и с великим трудом, между прочим… Или мы с тобой играем, или я — домой. И еще с Жужей гулять.
— Играем, Вероничка, играем… — Стас, все еще посмеиваясь, переставляет пешку, — так что у нас там с личным?
Быстрый взгляд на меня из-под выгоревших ресниц.
— Все хорошо, — клянусь очень торжественно, — мои отношения цветут и пахнут. Не хуже твоих.
Съешь, дорогой. Да что за дурацкие вопросы? Как будто тебе, Стас, интересно. В жизни не поверю.
— Поподробнее можно? — лукавый взгляд серых глаз. Я бы растаяла от этого взгляда, если бы он не сопровождал ненавязчивый допрос.
— Нельзя.
Стас многозначительно поднимает брови, а я продолжаю тихо беситься. И за свою жизнь ужасно обидно.
Ну почему одним дается все, Отче, почему? И почему у других все отнимается? Как определить, по каким законам вращается колесо фортуны? И как попасть в обладатели счастливых билетов?
А нужно ли, думаю отстраненно. Счастье — такая призрачная штука. И у каждого счастье — свое. Я говорила об этом Ане. Но почему же мне иногда кажется, что и это суждение — ошибочное?