Но если со Стасом мне не страшны никакие встречи, какими бы фатальными они ни были, потому что на него не нужно производить пресловутое впечатление (все уже давно произведено, и пересмотра, увы, не будет), то в случае с Робертом я почувствовала страх. Он меня знает только с хорошей стороны, и я не хочу в самое первое свидание терять его положительное представление обо мне, если случится что-нибудь непредвиденное. Нет, нет, нет.
Смешно. Вероника зависит от того, что думает о ней импозантный сектант. Стас бы обхохотался.
Делаю несколько шагов по лестнице вниз, но все равно останавливаюсь. Надо же что-то определить для себя.
Пиццерия отпадает, всяческие кафе — тоже. Просто прогуляемся по парку, поговорим. Погода не из теплых, но пальто мормона мне показалось достаточно хорошим. Конечно, еще есть я в короткой, красивой, но совсем не теплой курточке, но так и быть, потерплю ради великой цели.
Мормон ждет около подъезда. Широко улыбается, видя меня, такую принарядившуюся. Да-да, для вас старалась.
— Я подумала, сегодня неплохой денек, может, просто по парку прогуляемся?
Неплохой денек. Небо заволакивает тучами, и скоро начнет моросить мелкий дождик, а ветер становится все сильнее, а ты оделась как-то не очень по погоде, экстравагантная Вероника.
— Конечно, как хотите, Вероника Васильевна, — добрая улыбка. И мы идем в парк.
— Называйте просто Вероника. И на «ты» можно, — легко говорю я. Роберт поправляет воротник своего пальто и спрашивает:
— А тебе, Вероника, так не холодно будет? Может, все-таки пойдем туда, где потеплее? Не настаиваю, конечно, сам не мерзну, но как врач хочу заметить, что одета ты несколько…легко…
Все произносится так деликатно, что даже расценить это как скучное ворчание, или как тиранские замашки, или еще как-то не представляется возможным. Говорит, что думает. И правильно говорит.
Но никуда я сегодня не собираюсь. Вообще.
— Если замерзнем, можно и по домам. Но, я думаю, все будет хорошо.
— Или в машине можно посидеть, погреться, если в кафе не хочешь, — Роберт указывает мне на свою белую иномарку.
— Отлично, — соглашаюсь я, незаметно одергивая короткую курточку. Холодно, блин.
— Так приятно отдыхать, идти, ни о чем не беспокоясь, — говорит Роберт немного смущенно, словно сейчас стесняется своей незанятости.
— Много работы? — говорю сочувственно.
— Да. И еще звонят часто, просят подъехать… У меня разные маленькие пациенты, есть и дети очень богатых родителей, и поездки эти щедро оплачиваются, но иногда хочется посидеть дома, с Марком. А приходится уезжать и оставлять его одного. Ненадолго, но оставлять.