— Добрый день, Нина Петровна.
— Как ваш десятый? Учится?
— Да как обычно, — не десятый мой тебя интересует, знаю прекрасно.
— Слышала, к вам этот сектант пришел делать парту? — вот это поближе к реальности будет. И как узнала про Роберта Евгеньевича, ведь он только недавно зашел? Чудеса.
— Делает сейчас, — отвечаю небрежно.
— Какой ужас, правда? Люди сами себе придумывают немыслимые веры, чтобы потом что-то доказать миру. Мол, я прав, а вы все неправы… — поднимаю глаза к потолку. Нину Петровну хлебом не корми — дай помиссионерствовать. Да уж, она составит всем сектам конкуренцию, а мормонов и вовсе за пояс заткнет.
— Меня не волнуют его взгляды на жизнь, если честно. Главное, что он парту пришел делать и сына своего любит. Остальное не касается, — предпринимаю марш-бросок мимо Нины Петровны, но оказываюсь в окружении. Так просто она меня не отпустит.
— Но воспитывать ребенка в такой вере! А вроде бы приличный человек, врач, представьте себе. Говорят, даже очень хороший. Моя соседка ребенка у него лечит. Народ, говорит, валом валит к нему, с других участков идут. Не пробьешься на прием. И никого не волнует, какой он религии, понимаете?
— Конечно, — я откровенно улыбаюсь. Ну сколько можно? Успокойся уже. Его сына учу я, и никаким боком он к тебе не относится.
— Ой, такого про него наслушалась, — Нина Петровна аж руки прижимает к сердцу. Все, жди первого акта пьесы. — Жена у него была красавицей. Фотографию видели у него в кабинете. И сынок маленький был, годика три, что ли? И что вы думаете? Машиной сбило. И ребенка, и жену. В Петербурге, говорят. И сбил какой-то крутой. И он ушел бы от ответственности, если бы не…не эта секта. Там тоже, видно, люди серьезные имеются. Посадили все-таки. Ох, какая-никакая польза.
— Да, — отвечаю я. Меня начинает трясти. Пора ретироваться, и это не обсуждается.
— А секта его…говорят, они многоженцы! Представляешь, Вероника? — Все, это последняя капля.
— Вы можете это уточнить, Нина Петровна. Он же у меня парту сейчас делает. А пойдемте к нему и спросим об этом…
Нина Петровна машет на меня руками.
— Чтобы я еще с сектантом разговаривала? Я православная, и этого не потерплю!
— Ладно, как хотите, — ретируюсь очень быстро, еще до того, как Нина Петровна успевает открыть рот и разразиться новым потоком оскорблений. Уходить мне, кроме своего класса, уже некуда, но я скорее предпочту общество мормонов патетике Нины Петровны.
Марка в классе нет, лишь Роберт Евгеньевич сидит за партой и просматривает какие-то бумаги.
— Решил вас дождаться, — улыбка на его лице такая добрая и открытая, — оставлять как-то ваш кабинет без присмотра не хотелось. Куда переставить парту?