– В колледже.
Он ждал продолжения.
– Он сказал, что любит меня. – Позже Шанель поняла, что ей просто отчаянно хотелось быть любимой хоть кем-то.
– Но ты не позволила ему?
– Нет.
– Почему?
– Мне казалось это неправильным. – Давние призраки вновь поднялись из могил. Шанель отвернулась, она хотела отстраниться от Дамиана, но у нее ничего не получилось. Поздно. Дороги назад уже не было.
– Он причинил тебе боль? – Голос Дамиана стал похож на сдавленное рычание.
От удивления Шанель распахнула глаза, отыскивая подтверждение в его лице. Гнев в его глазах не был направлен на нее, но все равно заставил ее вздрогнуть.
– Он бросил меня. – Бывший назвал ее ископаемым, безнадежной монашкой, застрявшей в Средневековье. Шанель имела довольно обширный опыт в разочаровании своей семьи. Слова бывшего парня не должны были ранить ее. Она должна была быть приучена к этому. Но они ранили ее, и очень глубоко. Шанель никогда не делилась этим с другим человеком, убедила себя в том, что сама во всем виновата и что родители были правы насчет ее. – Во всем, что касается отношений, я совершенно безнадежна. – Зачем она открывается человеку, который вырвет ее сердце из груди и безжалостно растопчет, как поступали другие? Ведь Дамиан не останется с ней. Не такой, как он. Они никогда не будут вместе. Он сказал «заняться любовью», но это всего лишь слова. Дамиан не любит ее. Просто не может.
Она была не той женщиной. Она не была эфемерной блондинкой, как ее сестра Лора с платиновыми локонами. Не была такой спокойной и утонченной, как мама. Шанель была зубрилой, которая может лишь получать отличные оценки по химии, но едва способна общаться с людьми.
Она покачала головой, ее руки стали ледяными.
– Ты должен уйти.
Но вместо этого Дамиан сократил и без того крохотное расстояние между ними и прижал ее к себе:
– Я никуда не уйду. Ни сегодня, никогда.
– Ты не можешь разбрасываться передо мной такими обещаниями!
Потому что, если он нарушит их, Дамиан убьет в ней то, до чего раньше не добрались родители и бывший молодой человек, – веру в то, что она чего-то стоит.
– Я могу.
– Что ты говоришь! Ты что, собираешься жениться на мне? – В ее голосе звенела боль.
– Да.
– Ты же не говоришь об этом всерьез. – Шанель не могла дышать, ее взгляд затуманился.
Дамиан положил ей ладонь на затылок, заставив снова взглянуть ему в глаза:
– Но это так.
– Ты не можешь…
– Шанель, я человек своего слова.
– Всегда? – Она снова не верила ему.
Никто и никогда не сдерживал перед ней своих обещаний. Не говорил ли ее отец, что всегда будет рядом, чтобы поддержать? Но потом его не стало. На его поминках мать поклялась, что после его смерти они всегда будут держаться друг друга. Что она не покинет свою дочь, как это сделал ее отец. Нет, Беатриса не умерла, но она оставила Шанель, выйдя замуж за Перри Сальцмана, когда со смерти отца не минуло и года. И теперь существовало лишь семейство Сальцман, где Шанель Таннер не было места.