Мать сдержанно улыбнулась:
– Да, представляю, что твое время расписано по минутам, но выбрать для меня один день…
– Для начала нам стоит убедиться, что эти встречи будут приятнее тех, что мы имели ранее. – На словах все звучало гладко, но в душе Шанель эхом отдавались более двадцати лет материнской критики.
Беатриса покорно кивнула, а затем сделала что-то из ряда вон выходящее: распахнула руки для объятий. Когда же дочь не бросилась ей навстречу, она взяла инициативу в свои руки. Шанель обняла мать, вновь окунулась в облако ее любимого аромата «Шанель № 5».
– Дорогая, я так люблю тебя, так горжусь тем, чего ты достигла. Мне ужасно жаль, что я не могла быть тебе лучшей матерью.
– Ты не думаешь, что я слишком чудаковата для такого мужчины, как Дамиан? – еле слышно прошептала Шанель.
Беатриса, чуть отстранившись, посмотрела дочери в глаза:
– Послушай, дорогая, ты – все, что ему нужно. Теперь лишь придется поверить в это, если ты хочешь быть с ним.
– Мама, но мы вместе лишь месяц…
– Разве я не говорила тебе, что Ирвинг сделал мне предложение на нашем третьем свидании?
От подобного открытия у Шанель перехватило дыхание. Дамиан не сделал ей предложения на третьем свидании, но он говорил о том, что хотел построить стабильные, настоящие отношения:
– Но я думала, что вы поженились лишь из-за твоей беременности.
– Да, я уже была беременна тобой, но мы ранее планировали пожениться. Свадьба откладывалась на некоторое время лишь потому, что Ирвингу надо было получить ученую степень.
– Но ты говорила…
– Много глупых вещей. Много из того, что нельзя было говорить ни тебе, ни кому бы то ни было.
Шанель так и застыла с приоткрытым ртом. Беатриса чуть слышно рассмеялась:
– Закрой рот, муху поймаешь.
– Мама, я так люблю тебя.
– Спасибо, дорогая. Эти слова значат для меня больше, чем ты можешь себе представить. Я знаю, что не заслуживаю этого.
– Тем не менее я не сказала, что одобряю твои действия. – Как всегда, Шанель была до крайности откровенна. Их новые отношения сложатся лишь тогда, когда они дадут выход своей прежней боли.
– Со временем все придет. Ты, быть может, и любила своего отца, но на протяжении первых восьми лет именно я была твоей любимицей.
– Я не помню этого. – Шанель действительно не могла вспомнить столь далекое детство.
– Ты обязательно вспомнишь, я достаточно упорна.
– Что же Перри?
– Я поговорю с ним. Ты и не подозреваешь, как он восхищается тобой. Это действительно так, ведь ты специалист в своем деле. В глубине души это пугает его, ведь если бы у него были твои мозги, сейчас бы он смог иметь все то, чем обладает Дамиан.