Белла и Марко ошарашенно смотрели на него.
– Я… Мне надо проверить одну вещь, – произнес он.
Ему надо было подумать. Он стал протискиваться в сторону кухни.
Когда Доминик вошел, выглянул Луиджи:
– Мистер Доминик, все в порядке?
– Да, да.
– Хотите?..
– Мне просто нужна тишина, – резко бросил он, выходя через служебный выход на залитую лунным светом аллею.
Он не будет дураком из-за Беллы. Он не превратится в бесхребетного размазню, которым манипулирует женщина.
Белла сказала, что любит его. От этого она не стала размазней.
Нет, Белла красивая и смелая. Не размазня.
И в этот миг он понял, откуда она берет эту страсть к жизни: она черпает ее из любви. Из заботы и интереса ко многим: отцу, друзьям, Минки, бомжам, ее двоюродной сестре. А ведь вся эта любовь может и ранить ее.
Доминик прислонился спиной к кирпичной стене. Ее любовь к нему тоже могла ведь причинить Белле боль и причинила. Он сжал кулаки.
Но она не стала размазней!
«Когда же вы поймете, что вы не похожи на отца?»
Он обращался с Беллой так же, как женщины обращались с его отцом, – бездушно. Бессердечно. Это была форма защиты. Но Белла не раскисла, как его отец.
Доминик сглотнул и попытался успокоиться.
Он не хотел быть похожим на отца.
И наконец он понял, что есть выход. Есть выбор. На сердце полегчало.
Доминик вспомнил свою первую встречу с Беллой. Их споры, ее дерзость, их смех и их поцелуй. Он подумал о том времени, когда еще не знал Беллу, о скуке и пустоте. Он чертыхнулся. Он, может, и не размазня, но идиот!
Доминик бросился на кухню.
– Луиджи?! – заорал он.
– Да, сэр? – Повар подбежал к нему. – Я здесь, мистер Доминик. Вы в порядке?
– Я… – Он любил Беллу. Он хотел быть с ней вечно. Хотел завоевать ее сердце, доказать свою любовь. – Луиджи, мне нужна твоя помощь. Дай мне бутылку самого лучшего шампанского, клубники… скажи, остался еще торт с шоколадной глазурью?
– У нас есть любимый торт синьорины Беллы.
Доминик облегченно вздохнул и показал два пальца:
– Мне надо два куска и корзинку для пикника.
– И фужеры, тарелки и вилки, – догадался повар.
Он готов был расцеловать Луиджи.
– И наверное, скатерть? – добавил Луиджи.
– Луиджи, тебе цены нет.
Повар хмыкнул:
– Да ну, что вы. А вот синьорине Белле точно нет цены.
Доминик не стал спрашивать, почему тот так решил. Он нетерпеливо расхаживал, пока Луиджи собирал корзинку, и пытался придумать слова, которые скажет Белле, когда они останутся одни, но мозг его отказывался работать.
Луиджи вручил ему корзинку, но на секунду задержал его руку:
– Будьте с ней поласковей, мистер Доминик.
– Буду, – пообещал он. Решил, что поднимет Луиджи зарплату. Любой, кто так заботится о Белле, заслуживает поощрения.