* * *
– Что?.. – От волнения Белла не смогла закончить фразу.
Доминик вернулся к их столику. Он шел к ней такой целеустремленной походкой, что сердце ее усиленно забилось.
«Не будь дурой». Он ясно дал понять – более чем ясно, – что между ними ничего не случится. Она кивком указала на корзинку.
– Вам только красной шапочки не хватает, – сострила Белла в надежде, что шуточки помогут не расплакаться. Она даст волю слезам, только когда будет одна дома, в постели.
Он взял ее за руку и помог встать.
– Марко, позвольте мне ненадолго похитить вашу дочь?
Когда они уходили, Марко схватил ручку корзинки.
– Будьте с ней поласковей.
– Обещаю.
Она округлила глаза:
– А меня кто-нибудь спросит?..
Доминик увлек Беллу сквозь толпу. Очевидно, он не собирался слушать ее. Ей следовало остановить его и вырвать свою руку, но она не могла позволить себе такое поведение перед гостями.
Что-то глупое и предательское хотело остаться в его руке и идти с ним, куда бы он ни повел. Всегда.
Навсегда? Ха! Этого не будет.
А поверить в это, пусть и на пять минут, будет означать новые страдания. Поэтому, когда он потащил ее мимо гигантской карусели в прохладу вечера, она заставила его остановиться.
– Куда мы идем?
– На пляж. – Он жестом показал в сторону пляжа, чей песок струился серебром при свете звезд.
– Зачем?
Он потянул ее за собой.
– Зачем? – повторила она, изо всех сил стараясь сопротивляться.
– Мне надо поговорить с вами.
– Мы не можем поговорить внутри?
– Мне надо с глазу на глаз.
– Но…
Он посмотрел свирепым взглядом:
– Хотите, чтобы я вас понес?
Она сжала губы. Это было бы здорово. У него такие завидные плечи…
Она отогнала эту мысль.
– Хорошо, – резко ответила она. – На пляж.
Доминик замолчал, больше не проронил ни слова, даже когда они добрались до песка.
Он повел ее на южную пустынную оконечность пляжа. Разложил скатерть. Взял ее за руку, подвел к скатерти и попросил сесть. Открыл шампанское и налил ей бокал. Выложил клубнику на тарелку и поставил перед ней. Положил кусок торта с шоколадной глазурью и тоже вручил ей.
А затем стал расхаживать перед ней взад-вперед.
Она смотрела на все угощения, смотрела на него и морщила лоб.
– Доминик, а вы ничего не возьмете?
– Это же все ваше любимое, правильно?
– Да, да, – заверила она, раз это казалось таким важным для него.
Он пристально смотрел на тарелку в ее руке, и ей пришлось заставить себя откусить кусочек. Она не смогла сдержать вздох восхищения.
Как же она проголодалась! Она слишком нервничала, чтобы есть, перед открытием и была слишком занята потом, и даже не думала о еде. Белла откусила еще и попыталась разгадать мотивы Доминика.