— Я? Как вы смеете, сэр! Я не одобряю кулачных боев.
— Что значит кулачные бои, мэм?
— Всего доброго, мистер Вагонер. Он схватил ее за руку.
— Не поворачивайся ко мне спиной, женщина, — прорычал Лайон. — Это дурные манеры.
— Думаю, это твоя мать не потрудилась привить тебе хорошие манеры, Лайон.
Они оба вздрогнули при звуке этого голоса. Рядом стоял Лукас, расставив ноги и уперев руки в бока. Его лицо казалось высеченным из гранита и соответствовало его голосу.
Лайон отпустил ее руку.
— Твоя женщина не слишком-то дружелюбна, Холт, — Может, она просто не с каждым разговаривает. Лайон напрягся. Что-то в поведении Лукаса привело его в замешательство. Слишком тот был спокоен.
— Мы еще не закончили, Холт. Если бы с тобой не было дамы…
— Пусть это тебя не останавливает, Лайон. Если ты хочешь напасть на меня прямо сейчас, я не против. Если ты предпочитаешь пойти за револьвером, мне это тоже подходит. Я согласен на любой вариант.
Вспотевший Лайон затряс головой:
— Ты с ума сошел! Ты сам не свой, с тех пор как она приехала. Я встречусь с тобой, когда ты придешь в норму. С сумасшедшими я не дерусь.
Лукас смотрел вслед поспешно удаляющемуся Лайону. Возможно, он на самом деле немного сошел с ума. Он знал только одно: когда Лайон схватил Шерис за руку, ему захотелось прострелить его лапу.
Он повернулся к Шерис, готовясь утешить ее, если она расстроена, но с удивлением обнаружил, что прекрасные аметистовые глаза горят гневом. Неужели она не испугалась?
Шерис действительно рассердилась, но скорее на Лукаса. Наблюдая эту сцену, она поняла, насколько противоречив Лукас. Наверное, ее обманула его внешняя безмятежность. Очевидно, он сделан из того же твердого материала, что и его брат.
— Как тебе это удается? — обвиняюще спросила она.
— Что, Шери?
— Временами ты становишься точно таким же, как Слэйд.
— Разве? — усмехнулся он. — Слэйд был бы рад услышать такое.
— Почему? — настороженно спросила она.
— Он научил меня всему, что знал. Как ты думаешь, смог бы такой неженка, как я, прижиться здесь без его уроков?
— Ты хочешь сказать, все это наносное?
— Конечно. Что же еще? Она нахмурилась:
— Почему же у меня ощущение, что это не так? Он не ответил, и она задала еще вопрос:
— Почему половина населения этого города относится к тебе сердечно, а другая — переходит на противоположную сторону улицы, чтобы избежать встречи с тобой?
— Ты все выдумываешь, Шерис.
— Нет, не выдумываю, — настаивала она. Похоже, он был недоволен разговором, но она должна знать. — Почему они боятся тебя, Лукас? Этому есть причина?
— Не меня они боятся, черт побери. Ты знаешь это.