Теперь на ней было великолепное платье из оливково-зеленого фуляра с цветочным узором, отделанное восточным кружевом. Квадратный, не слишком глубокий вырез и рукава чуть ниже локтя. Она нашла еще один фартук и теперь надела его, чтобы сберечь платье.
Она порхала от раковины к столу и обратно, и Лукас провожал ее взглядом. Целый день Шерис не выходила у него из головы, хотя он и старался до предела загрузить себя, чтобы избежать соблазна искать с ней встречи. Он не помнил случая, чтобы какая-нибудь женщина занимала так много места в его мыслях прежде. Дело было в том, что он хотел ее. И началось это, еще когда он увидел ее фотографию. Появившись же здесь во плоти, она окончательно воспламенила его. Тело отказывалось подчиняться разуму. Если он воспылал к ней такой страстью только после одного дня знакомства, как же он удержит себя от близости с ней в дальнейшем? Но это вовсе не входило в его планы.
— Я уже сказал, как вы прелестно выглядите в этом платье? — услышал он свои слова.
Шерис удивленно взглянула на него.
— В этом старье? Боже мой, мисте… Лукас. Я выгляжу как пугало. Собиралась переодеться перед обедом, но не успела.
Лукас улыбнулся. Не поздоровится тому, перед кем она предстанет во всей своей красе. Ох уж эти леди с их бесконечной сменой нарядов, каждый из которых соответствует определенному времени суток! Удивительно, как они находят время еще на что-то. Но, впрочем, у леди не так уж много более важных дел.
Он почувствовал себя виноватым в том, что заставил ее трудиться по дому. Он вполне мог позволить себе нанять слуг. Но здесь, в Ньюкомбе, ему не хотелось демонстрировать свое богатство. Он считался простым уроженцем востока, который заработал немного денег и, возжаждав спокойной жизни, подался на Запад. Никто не должен был заподозрить, насколько он в действительности богат.
Лукас подошел и встал за ее спиной. Когда он почувствовал легкий аромат ее духов, им овладело почти непреодолимое желание. Чтобы отвлечься, он схватил кухонное полотенце, — Я помогу вам, — неожиданно для себя предложил он. Заслужить ее благодарную улыбку стоило. Она становилась такой прелестной, когда улыбалась.
Убрав последнюю тарелку, они вернулись к столу. Шерис принесла кофейник, Лукас отказался и, прежде чем сесть, взял с полки бутылку и стакан.
Шерис нахмурилась.
— Вы это часто делаете? — нерешительно спросила она, глядя на виски.
— С полным основанием могу заверить вас, что я не пьяница, если вам в голову пришла подобная мысль.
— Извините, — сказала Шерис, смущенная своей бесцеремонностью. — Это был дерзкий вопрос.