Однако мне кажется, что последним смеялся изобретатель. Потому что в его доме в Форт-Майерсе во Флориде на стоянке остался памятник Эдисону в полный рост. А в руке у него тот самый шарикоподшипник.
Я чувствую присутствие мужчины.
С другой стороны, если уж быть абсолютно откровенной, это может быть предвестником головной боли.
— Конечно, вы ощущаете присутствие мужчины, — говорит Верджил, комкая фольгу, в которую был завернут его хот-дог с чили. Никогда не видела, чтобы люди ели так, как ест этот человек. Первые ассоциации, которые приходят мне в голову: «гигантский кальмар» и «моющий пылесос». — Кто еще подарит цыпочке цепочку?
— Вы всегда такой грубый?
Он берет у меня жареную картошку.
— Для вас я делаю исключение.
— Вы еще не наелись? — интересуюсь я. — А если я подам «горяченькое» под названием «Я же вам говорила!»?
Верджил хмурится.
— Зачем это? Потому что вы наткнулись на драгоценность?
Прыщавый юнец в трейлере из гофрированного железа — он-то и продал нам хот-доги — наблюдает за перепалкой.
— А что вы нашли?
— Что?! — рявкаю я на него. — Никогда не видел, как люди ссорятся?
— Скорее всего, он никогда не видел людей с розовыми волосами, — бормочет Верджил.
— По крайней мере, у меня есть волосы, — замечаю я.
Видимо, я наступаю ему на мозоль. Он проводит рукой по практически лысой голове.
— Грубо.
— Не забывайте постоянно напоминать себе об этом.
Я смотрю на юного продавца хот-догов — он не сводит с нас глаз. В глубине души мне хочется верить, что он будет поглощен зрелищем человека-пылесоса, который доедает остатки моего обеда, но в голове звучит мыслишка, что, возможно, он узнал во мне бывшую знаменитость.
— Тебе не нужно наполнить бутылки кетчупом? — рявкаю я, и он отступает от окошка.
Мы сидим в парке и едим хот-доги, которые я купила после того, как Верджил понял, что у него нет ни гроша.
— Это мой отец, — говорит Дженна, жуя хот-дог с сыром тофу. Теперь цепочка висит у нее на футболке. — Это он подарил маме цепочку. Я присутствовала при этом. Я помню.
— Отлично. Ты помнишь, как мама получила булыжник на цепочке, но совершенно не помнишь того, что произошло в ночь ее исчезновения, — упрекает Верджил.
— Попробуй ее подержать, — советую я. — Когда меня приглашали найти похищенных детей, лучше всего мне удавалось получить ключ к происшедшему, прикоснувшись к вещи, которая принадлежала пропавшему ребенку.
— Как сучка, — произносит Верджил.
— Прошу прощения!
Он поднимает голову — сама невинность.
— Собака женского пола, неужели не знаете? Разве не так ищейка нападает на след?
Не обращая на него внимания, я вижу, как Дженна сжимает в кулаке цепочку и закрывает глаза.