Я не хотел даже позволять себе думать о том, что с ними могло случиться.
За четыре часа осмотра эксперты насобирали десять ящиков улик: шелуху от жмыха, пучки сухой травы, листья, почерневшие то ли от высохших удобрений, то ли от запекшейся крови. Пока они осматривали место происшествия, мы с Гидеоном проводили тело Невви к главным воротам заповедника. Парень двигался медленно, но голос его гремел как барабан. Работая в полиции, я насмотрелся несчастий и не мог сказать: либо его действительно оглушила смерть тещи, либо он достоин «Оскара».
— Примите мои соболезнования, — сказал Донни. — Представляю, как вам тяжело.
Гидеон кивнул и вытер глаза. Он походил на человека, который пережил ад.
— Как давно вы здесь работаете? — спросил Донни.
— С самого открытия. А до этого работал в цирке на юге. Там я и познакомился со своей женой. Невви была моим первым работодателем. — Он запнулся, когда произнес имя погибшей.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы слоны вели себя агрессивно?
— Видел ли я? — переспросил Гидеон. — Разумеется, видел. В цирке. Здесь крайне редко. Могут шлепнуть, если смотритель испугает животное. Однажды одна из наших девочек встревожилась, когда услышала, как звонит сотовый — как каллиопа>[10]. Знаете, говорят, что слоны никогда ничего не забывают? Это правда. Но не всегда это к лучшему.
— Значит, существует вероятность того, что нечто расстроило одну из ваших… девочек… и она напала на вашу тещу?
Гидеон опустил взгляд.
— Наверное.
— Не очень-то вы уверенно говорите, — заметил я.
— Невви знала, как обращаться со слонами, — ответил Гидеон. — Она же не глупая зеленая девчонка. Это просто… ужасное стечение обстоятельств.
— А Элис? — поинтересовался я.
— А что Элис?
— Она умеет вести себя со слонами?
— Лучше Элис, как по мне, слонов никто не понимает.
— Вы вчера вечером ее видели?
Он взглянул на Донни, потом на меня.
— Не для протокола… — ответил он. — Она пришла ко мне за помощью.
— Из-за проблем в заповеднике?
— Нет, из-за Томаса. Когда заповедник стал приносить убытки, он изменился. У него часто менялось настроение. Он становился агрессивным. Все время проводил, запершись в своем кабинете, а вчера вечером он по-настоящему напугал Элис.
Напугал? Слово подействовало на меня, как красная тряпка на быка.
У меня возникло ощущение, что он что-то скрывает. Я не удивился: никто не стал бы выбалтывать семейные тайны начальства, если хотел сохранить работу!
— Она еще что-нибудь говорила? — допытывался Донни.
— Она упомянула о том, что хотела бы отвезти Дженну в безопасное место.
— Похоже, она вам доверяет, — сказал Донни. — А как к этому относится ваша жена?