И тут Говарда окатило студёной волной. Он, наконец, понял, какая подспудная мысль угнетала его всё это время, заставляла терзаться в поисках единственного решения и не давала спокойно жить. Если кто-то незримый и всемогущий — Боже милостивый, неужели ты есть? — благословил рождение новой генерации людей, значит, и дорога к звёздам для них открыта! И пока наши самоуверенные и спесивые политики не устроили глобальной травли суперменов, ему, Говарду Эшу, надлежит протоптать к ним дорожку и убедить их, что он тоже достоин дара. А там, глядишь, и приятеля Мартина подтянуть.
— Внимание! — сказал он, внутренне подтягиваясь и отвлекаясь от назойливых мыслей. — Команде исследователей развернуть временный купол внутри полости. Оставаться на месте. Нолан — старшим. Пилоту «Крейка» вернуться на стартовую площадку Комитета, загрузиться материалами для строительства стационарного комплекса, принять на борт группу специалистов и вернуться к кратеру Ипатия. На всю операцию даю двенадцать часов. С этого момента найденный объект — собственность Соединённых Штатов. У входа вывесить вымпел.
— Шеф, зачем такая спешка? — живчик Томми Нолан в громоздком лунном скафандре выглядел на экране ви-связи крайне неуклюже. — Здесь же ничего нет. Совершенно пустая, даже стерильная полость. Замкнутая. Никаких дополнительных туннелей, лазов и трещин мы здесь не нашли….
— Вот и прекрасно, — прервал его Эш. — Готовое место для базы. Защищённое, между прочим, со всех сторон. Весь объём полости занимать не будем, ограничимся половиной. А пока можете продолжать осмотр. Программу дальнейших исследований привезут с собой аналитики.
— Воля ваша. — Нолан скептически поджал губы. — Только никаких дополнительных открытий я здесь не жду. А вот для базы — тут я с вами абсолютно согласен — место идеальное.
— Рад, что наши мнения совпали, — сухо сказал Говард. — До связи. — И отключил канал.
* * *
Воскресенье выдалось безоблачным и солнечным. Маша уютно устроилась в шезлонге, вытянув ноги и лениво перелистывая «Блистающий мир». От чтения прозрачной и вызывающей лёгкую грусть гриновской прозы она испытывала истинное наслаждение. К тому же двор таёжного особняка был напоен ароматами хвои, источаемыми нагревшимися за день елями и соснами, и это как нельзя кстати способствовало романтическому настрою. Никита с Фёдором, усевшись на траву в излюбленных позах, о чём-то негромко беседовали неподалёку. Казалось, уже ничто не могло нарушить покоя незаметно подкрадывающегося вечера, и всё же неожиданность случилась.
От злоключений Друда Машу оторвал вызов. На связь напрашивался сторож иркутского Центра Глеб Полыгалов, из новеньких, всего лишь два месяца назад прошедший инициацию. Обязанности сторожа заключались в сопровождении учеников, в обеспечении их безопасности, когда учителя в Центре отсутствовали. Он, как паук, ткущий паутину, протягивал множество незримых сенсорных нитей к детям и отслеживал ситуацию в режиме реального времени. Это являлось прекрасной тренировкой на распределение внимания. Однако при возникновении малейшей угрозы здоровью и психике ребёнка он обязан был принимать адекватные меры. Поэтому вызов не предвещал ничего хорошего.