— Это при условии, что я смогу следить за тобой на мониторе.
— Звезды, ты ведь только что добилась того, что я стала кое о чем беспокоиться, разве нет? И большое спасибо тебе за это, Марта.
— Не стоит благодарности, — промурлыкала Марта. — Может быть, теперь ты перестанешь в опасной ситуации проявлять такую беспечность. Сейчас ты отправляешься вслепую, поскольку мы почти ничего не знаем об этих сандерианцах.
— Однако твердо знаем, что случится, если я останусь на корабле. Так что лучше неизвестность.
— Какое упрямство! У твоей матери случился бы припадок, знай она, что я позволяю тебе так поступать… Смотри-ка! Опять он прорвался!
Послышался голос Брока, по-мужски самонадеянно отдающий приказы.
— Тебе запрещается спускаться на эту планету, Шанель!
Ничего удивительного в том, что он догадался о ее планах. В конце концов он тоже был компьютером системы Мок II и так же, как Марта, мог делать умозаключения и выводы. В течение последних трех дней с интервалом в несколько часов он своим голосом транслировал полную гамму приказов, уговоров, угроз и предупреждений. Шанель ничего не хотела слушать. Однако теперь она знала, что Фалон отправился не один. Он взял с собой родственников, а также ее собственного брата. По отношению к Шанель это был нечестный прием, и каждый раз, когда Далден пытался уговорить ее сдаться, она затыкала уши и прятала голову под подушку.
Фалон не говорил ничего, и это действовало Шанель на нервы, подтверждая сказанное Мартой: чем позже он найдет ее, тем сильнее будет его гнев. А прошло уже шесть дней, и она надеялась, что с помощью сандерианцев ей удастся продержаться еще какое-то время.
Теперь Шанель снова проигнорировала отцовский компьютер.
— Прости, Брок, но я не слушала тебя. Я готова, — сказала она, обращаясь к Марте.
— До свидания, куколка.
— Подожди! — начал было Брок, но Шанель уже исчезла.
— Ты не должна была попустительствовать этой глупости, Марта.
— Так что там нового?
— Если бы ты понимала…
— Я всегда все понимаю, чугунная голова. Брок вздохнул и решил попробовать другой ход.
— Ее друг жизни теряет терпение.
— Как будто оно у него когда-нибудь было! И ты ничего не можешь с этим поделать?
— С ним нелегко работать.
— Бедное дитя! Он еще не грозил уничтожить тебя?
— Прибереги свой сарказм для людей, женщина. На меня это не производит впечатления.
— Ты опять изображаешь из себя варвара, помойное ведро? — проворчала Марта.
— С тобой совершенно невозможно разговаривать.
— А кто тебя приглашал?
— Марта!
Жалобный тон Брока тронул ее.
— Прости, Брок. Просто я беспокоюсь за нашу мисс-не-уступи-ни-шагу. Я пыталась уговорить ее, но Шанель такая же упрямая, как и мать.