— Ты совсем лишилась разума? — спросил он, не поздоровавшись с Леони даже кивком. — Ты намерена воевать против собственного мужа? Я не могу .
— Не воевать, — прервала его Леони. — Я только отказываюсь впредь повиноваться ему.
— Ты не можешь этого сделать! — с жаром выкрикнул Гиберт. — Божьей милостью он теперь твой господин, Леони. Ты во всех отношениях связана с ним!
Были эти слова справедливы или нет, они раздосадовали Леони. Она не отступит. Но ей была нужна поддержка Гиберта, и поэтому она сделала то, чего никогда еще в жизни не делала. Она разразилась слезами, пытаясь понять, как они действуют на того, кто заменил ей отца. Отчаянно рыдая, она во всем призналась Гиберту, не скрыв ничего, даже того, что носит ребенка своего мужа, еще одного ребенка.
Однако правда об Амелии не произвела на Гиберта того впечатления, на которое она рассчитывала, поскольку забыла, что хотя ее собственное положение было мучительным, но не единственным в своем роде.
— Леони, ты не первая, кого просят воспитывать незаконнорожденного ребенка своего мужа, — мягко упрекнул ее Гиберт. По правде говоря, поведение Рольфа его поразило, и он сочувствовал Леони; однако, если сейчас поддаться этому чувству, оно не принесет ей пользы.
— Если бы дело было только в этом, я могла бы примириться с таким положением, — объяснила она. — Но мой муж отказывается отослать отсюда мать своего ребенка. Я просила его об этом, и он отказывается. Он выставляет ее напоказ в моем доме. Он доверяет ей обязанности, которые по праву принадлежат мне. Я ощущаю себя так, будто я вторая жена — Ты преувеличиваешь, Леони.
Не преувеличиваю! Я откровенно рассказала тебе, как все происходило. Я пыталась примириться с этим, Гиберт. Если… если бы мои чувства так не смешались, я, может быть, и справилась бы с этим. Но…
— Ты любишь его?
— Да, — ответила она, на этот раз всхлипывая непритворно. — Я боролась с этим чувством, честное слово. Я знала, что оно принесет мне только боль. А он надеется, что я и дальше соглашусь делить его с той женщиной. Больше мне это не под силу. Гиберт, такое положение убивает меня. Гиберт вздохнул.
— Леони, мне непонятно, чего ты добиваешься, приехав сюда. Ему приходилось осаждать более надежно защищенные крепости, чем эта, и брать их.
— Здесь он так не поступит! Я его жена. Гиберт покачал головой.
— Ты думаешь, это остановит его? Именно по этой причине он не повернет прочь от наших запертых ворот.
— Нет, Гиберт, — твердо ответила она. — Рольфу предстоит взять еще две крепости. Он не уведет свое войско в Першвик от стен осажденной крепости перед ее взятием. Конечно, он приедет сам, но я откровенно скажу ему все, что думаю, даже если мне придется прокричать это со стен. Он будет вынужден согласиться с моим решением.