- Ты не должен умереть, Мак-Киннон. Ты слышишь меня? - Она ущипнула его за руку, приходя в ярость, что он так пугал ее. - Ты меня слышишь? Ты мой муж. И ты.., ты мне нужен! - Эти слова вырвались у нее из груди, и она зарыдала:
- Я тебя люблю, Джеми. Ты не можешь умереть! Ты просто не имеешь права!
Много позже, все еще рыдая, она заснула.
***
Заря застала ее в кресле у кровати. Шиина сидела и наблюдала за ним. Исходящий от его тела жар разбудил ее, и остаток ночи она провела, обтирая его ключевой водой. Сейчас жар немного спал.
- Знаете, вы не должны жалеть его.
Шиина вздрогнула. Она обернулась и увидела стоящую у подножия кровати Лидию. Она, по-видимому, очень тихо вошла в комнату.
На пожилой женщине была лишь ночная рубашка и наброшенный на плечи шерстяной плащ. Вид у нее был ужасный, под глазами черные круги, волосы растрепаны. И это тетушка Лидия, обычно такая аккуратная и подтянутая.
Она не взглянула на Шиину, когда повторила свои слова.
- Вы не должны жалеть его. Он этого не заслуживает.
Шиина нахмурилась, ничего не понимая.
- Но я вовсе не жалела его.
- Вот и хорошо. Знаете, он сам это сделал.
- Сделал - что?
- Убил себя, конечно же.
- Кто сделал? - вскричала Шиина, внезапно встревожившись.
- Мой отец, - ответила Лидия, обвиняюще указывая пальцем на Джеми.
- Что такое? - резко спросила Шиина. - Разве вы не узнаете своего племянника?
- Племянника? У меня нет племянника. У моего брата нет сыновей. Отец просто выдрал бы его за это, так как Робби еще слишком молод - Вдруг Лидия нахмурилась, внезапно почувствовав неуверенность. - Но отец не может его выдрать. Он уже умер. Разве отец не умер?
- О, Господи! А сколько вам лет, Лидия?
- Восемь, - ответила пожилая женщина, все еще не сводя глаз с Джеми.
Шиина схватилась за ручки кресла. Этого не может быть. И тем не менее.., разве Джеми не говорил ей, что Лидия бывает не в себе с тех пор, как она, будучи еще ребенком, видела, как Найал Фергюссон убил ее родителей? Но все было вовсе не так, судя по словам Лидии.
- Вы видели, как умер ваш отец, Лидия? - мягко и очень осторожно спросила ее Шиина. - Вы помните, как это было?
- Как я могу такое забыть? Но ему не следовало это делать. И Фергюссону не следовало приходить сюда. Он был глупец, если думал, что она станет его.
- Ваша мать?
Одинокая слезинка покатилась по щеке Лидии. Казалось, она не слышит Шиины, и она выглядела такой одинокой и потерянной. У Шиины не хватало смелости дальше расспрашивать ее. Однако Лидия продолжала говорить:
- Он был очень красивый мужчина, этот Фергюссон. У него были такие великолепные темные волосы с красноватым отливом и такие ярко-синие глаза. Дядя Доналд был в ярости, когда уводил отсюда Фергюссона. Но ведь он не причинил ему никакого зла, не правда ли? Ведь единственной виной Фергюссона было то, что он любил ее.