— Подумай о своей девочке! Ты не имеешь права отнимать у нее жизнь!
— Откуда ты знаешь, что у меня девочка?
Губы посинели от напряжения, глаза покраснели и воспалились. Поль вдруг заговорил по-русски, хотя не знал ни слова из этого языка.
— Я все про тебя знаю, все!
— У меня СПИД.
Поль закрыл глаза, чтобы сдержать слезы, собравшиеся в болезненную соленую лужицу в уголках глаз. Он сжал Алину еще крепче и поцеловал в макушку.
— Я даже не подозревала, что Вадик носитель. И он тоже. Мы женаты совсем недавно. Все обнаружилось, когда я забеременела и начала обследоваться… Аборт делать слишком поздно. А анализы показали, что моя девочка будет носителем…
— Успокойся… Тысячи людей — носители! — воскликнул Поль, хотя в глубине души его охватила тоска. СПИД — это приговор. И никакие слова тут не станут утешением.
— Ты хоть представляешь, какая у нее будет жизнь? Когда стало известно, что я больна, Вадик собрал свои вещи и ушел. Он ни разу не позвонил, хотя это его вина. Его, не моя… Но что толку искать виноватого. Есть только один выход…
— Ты будешь каяться все свои последующие жизни. А она будет искать свою загубленную душу, но никогда, слышишь, никогда не сможет найти! Ты никогда не простишь себе этого. И она не простит. Пусть она еще зародыш, но у нее уже есть будущее, которое ты хочешь отнять…
Алина смотрела на него с широко раскрытыми глазами. Так много мыслей крутилось в ее голове. Мыслей, которым отвечали тысячи голосов, и лишь один настойчиво и громко твердил: нет!
— Но что мне делать, Поль? Я не носитель — я скоро умру. Что будет с ней без меня?
— Доверься мне. Я буду рядом — твердо сказал Поль. — Мы — будем рядом. Всегда. Я обещаю тебе…
Николя Монтеро выглядел взволнованным, если не сказать больше. Он был испуган не на шутку. Время на датчике показывало десять минут пятого. Именно в это время, согласно медицинской карте, его пациент появился на свет двадцать четыре года назад. Но ничего не происходило. Поль Сезар по-прежнему находился без сознания, хотя в это время ему полагалось очнуться.
Николя взял в руки медицинскую карту, чувствуя, что по вискам потекла струйка пота. Так оно и есть. Двадцать шестое января. Шестнадцать десять. Сложные роды. Линейный перелом черепной кости. Асфиксия. Кома.
Кома? Николя вдруг затошнило, и он присел, чтобы перевести дух. Какая кома? Раньше он не видел никакой записи о том, что новорожденный находился в коме…
Несколько минут назад появились данные о человеке, которым месье Сезар был в прошлой жизни.
Алина Зимородкова… Новороссийск… двадцать семь лет… Покончила жизнь самоубийством, выбросившись из окна с шестнадцатого этажа. На момент трагедии находилась на четвертом месяце беременности…