Через тернии к свету

Украденный Новый год

Последняя ночь перед Новым годом. В камине уютно потрескивают, подпрыгивают краснощекие угольки.

Под самым потолком толстопузый паук закинул паутину к верхушке новогодней елки и задремал, убаюканный ароматами оттаявшей смолы и хвои.

Как вдруг откуда-то из угла раздалось непонятное сопение и едва слышный топот маленьких резвых ножек.

Паук испуганно вскочил и бросился в спасительную щель под карнизом. Паутинка серебристым ворохом упала вниз и зазвенела жалобными колокольчиками.

Через несколько минут снова стало тихо — даже угольки перестали прыгать и уныло лежали на каменной плите.

Из-за плинтуса высунулись несколько усатых остроносых мордочек с глазами-бусинками и стали деловито шушукаться на своем, мышином языке. Наконец, одна из мышей выбралась наружу и шмыгнула через всю комнату в дальний угол. Следом пробежало все семейство.

— Что случилось? — пискнула маленькая мышка с причудливым хохолком на кончике хвоста.

— Не понять, — самая старая и толстая из мышей пошевелила носом и громко чихнула, — Одно знаю точно: здесь был кто-то чужой.

— Ну надо же, надо же! — воскликнула мышка-Веселушка, неуемная хохотушка, и приготовилась хлопнуть в ладоши, как вдруг смутилась и спрятала лапки за спиной.

— Ты чего? — спросила самая маленькая мышь.

— Н-ничего, — пискнула Веселушка и зарыдала, — Нечему радоваться. Не-че-му!

Мыши удивленно переглянулись, а Веселушка продолжала лить слезы, отчего ее крошечные глазки покраснели и стали похожи на две болотные клюквины.

— Все ясно! — заявила вдруг самая старая и толстая мышь, — Произошло что-то очень нехорошее.

— И что делать?

— Идем к мудрому Архимеду!

— О да, — визгнула самая маленькая мышь, — дядя Химка все расставит по своим местам.

Морской свин по имени Архимед — или просто дядя Химка, обитал на кухне в деревянной клетке с железными прутьями. Клетка обычно запиралась на замок, но Химка без труда открывал его добытой в одной из прогулок булавкой.

Заслышав шуршание по полу, Химка достал булавку из тайника — небольшой трещинки в деревянном поддоне — и не спеша выбрался наружу.

— Что-то не так, — прошептал он, оглядевшись вокруг. Шерстка на затылке встала дыбом, а уши дергались, словно по ним катались крохотные колючие ежи.

— Дядя Химка, — пищали мыши, — У нас беда!

— Веселушка плачет! Впервые в жизни.

— У камина побывал кто-то чужой!

— Нехороший!

— Да что такое? — переспросил Химка и потрусил из одного конца кухни в другой, резво перебирая кривыми лапками, — Не могу понять, что? Может, спросить у тетушки Грет?