Джек подошел к девчушке и потребовал наклонить голову. Да, с ошейником будут проблемы. Без ключа его вряд ли снимешь голыми руками. А вот крюк в стене можно попробовать вытащить. Джек потрогал его рукой. Крюк шатался, но сидел довольно крепко. Тогда Джек ухватился за него двумя руками, уперся ногами в стенку и изо всех сил дернул. Раздался треск, и Джек полетел на землю с крюком в руках.
Было больно. Джек поднялся, кряхтя, словно древняя старуха, и почесал ушибленную лопатку. Самое главное было сделано, теперь следовало поскорей уносить ноги, пока не выбежал хозяин и не помахал им вслед приличным зарядом свинца.
Одно мгновение — и девчушка, намотав цепь на руку, уже сидела на его лошади. Джек подумал, что наглости у нее хватает, и едва успел пристроиться сзади, как бывшая заключенная натянула поводья, и лошадь понеслась вперед, оставив позади город, очертания которого вскоре утонули в клубьях дорожной пыли.
— Куда ты несешься, шальная? — закричал ей на ухо возмущенный Джек.
— Домой, — радостно воскликнула девчушка и подстегнула лошадь.
Они скакали еще часа три, изредка останавливаясь, чтобы позволить лошади передохнуть. Джек любезно предоставил ей право выбирать путь, но не потому, что решил играть роль безвольного осла. Джина — так звали негритянскую девушку, рассказывала удивительные вещи, которые не укладывались в его начинавшей трезветь голове.
Джина не была рабыней. Она была студенткой исторического факультета в будущем и путешествовала во времени через — как она сказала? — временно-пространственные ворота. Джек почти не сомневался, что Джина — душевнобольная, но говорила она странно. Большинство ее слов он вовсе не понимал.
Джина поведала, что прибыла в его время неделю назад и не собиралась задерживаться надолго. Но ее поймал какой-то фермер и, поскольку она не сказала ни слова о том, откуда она и кому принадлежит, объявил своей рабыней.
— Понимаешь, Джек, — доверительно сообщила она, — В прошлом нужно быть осторожным с тем, что говоришь. Иногда лучше вообще молчать. Помнится, однажды попала я во времена инквизиции…
— Постой, — перебил ее Джек, — Ты сказала неделю назад? Значит, с тобой и дома плохо обращались?
— Почему ты так решил? — удивилась Джина.
— Ты выглядишь так, будто год не ела…
— А, я кажусь тебе худой? — пожала плечами девчушка. — Это нормально. Я видела «мясистых» барышень твоего времени. Но лет через сто двадцать в моде будут такие, как я.
Слава Богу, Джек не собирался жить так долго.
— А почему за тобой никто не присматривает?
— Я уже совершеннолетняя. Полгода назад мне исполнилось 18, - гордо заявила Джина и расправила плечи, выпячивая нечто, по ее мнению походившее на женскую грудь. Потом взглянула на Джека и добавила, немного смущенно, — Ты думал я младше? Я всем кажусь малолеткой без макияжа.