— А вот мне, ваша светлость, никогда не бывает трудно в чем-то раскаяться и за что-то извиниться, если я не права.
Герцог прислонился к перилам, скрестил руки на груди и с насмешливым удивлением посмотрел на Меган.
— Правда? А мне показалось, что вы из тех, кто разбрасывает камни, а не собирает их.
Ни приглушенный свет на террасе, ни полумаска на лице Меган не могли скрыть, как она вспыхнула.
— Вы… Это вовсе не так. Я отнюдь не утверждаю, что близка к совершенству. Но ведь у меня нет и столь высокого титула!
— А если б он у вас был, стали бы вы менее избалованной и своевольной? И более добродетельной?
— Хотела бы я знать, на каком основании вы делаете подобные заключения? — сухо спросила Меган.
— Пожалуй, они основаны на чистой интуиции. Меган снова почувствовала разочарование, еще большее, чем то, которое испытала, думая, что сегодня вечером не встретится с герцогом. Это рассердило ее. Девушка не могла бы сказать точно, что именно изменилось; она понимала лишь одно: если она не прекратит этот странный и напряженный диалог и немедленно не уйдет, то скажет что-нибудь такое, после чего невозможно будет рассчитывать на последующие встречи, если только герцог сам как-то не исправит положение.
— Кажется, я уже достаточно надышалась свежим воздухом. Всего доброго, ваша светлость.
— Не спешите, дорогая.
Меган уже повернулась, чтобы уйти, но он удержал ее, притянув к себе так, что девушка оказалась почти у него на коленях.
— Я снова рассердил вас? — спросил герцог все с той же неприятной усмешкой, крайне раздражавшей Меган.
"Он еще спрашивает! Надо же быть таким идиотом!» — подумала девушка.
— Еще как! — возмущенно воскликнула она. — И с каждой секундой я сержусь все больше! Отпустите меня…
— Я этого не хотел.
У Меган вновь появилась искорка надежды. Может быть, герцог сегодня в дурном настроении или у него какие-то неприятности, а возможно, он ошибочно видел в ней более искушенную женщину и решил, что его слова не должны ее обидеть. Очевидно, она просто неверно их истолковала.
— Чего же вы в таком случае хотели?
— Как следует разглядеть вас.
— Зачем? — смело спросила Меган.
— Мне надоела моя любовница. Мне кажется, вы вполне можете ее заменить.
— Ваша… любовница?! — вне себя от гнева, оскорбление вскричала Меган.
— Да, я думаю, вы прекрасно мне подойдете, — словно не заметив этого, весело продолжал герцог. — Полностью не уверен, но мы могли бы попробовать. Давайте найдем в парке укромное местечко и там…
Звонкая пощечина прервала его возмутительное предложение. Меган с отвращением отпрянула. На сей раз Сент-Джеймс не стал ее удерживать. Но Меган не спешила уйти. Пощечина — слишком маленькое наказание для этого негодяя. Меган просто кипела от ярости. Ей хотелось выкрикнуть ему в лицо все ругательства, какие только она знала. Этот титулованный хлыщ оказался именно таким, каким ей представил его Девлин, — прохвостом, развязным, грязным соблазнителем, гнусным циником. Но от обиды и гнева у Меган так перехватило дыхание, что она не могла вымолвить ни слова.