Вроде бы радоваться надо. Сбылась самая главная мечта: вернуться домой! И вроде там, на Карпеге, ничего неисполненного не осталось. Ведь и было-то всего два пункта: расколдовать тёзку и найти путь домой. И вот, и то, и другое выполнено, а сердце рвётся от безысходности и тоски. Нет! Конечно, сейчас схожу домой, но потом… потом-то как жить, зная, что там…
Всё же я расплакалась. Сильные мужские руки обняли, прижав к напряжённому, кажущемуся каменным телу. А я всё плакала. Он гладил по волосам. Что-то шептал. Отстранился, взял за руку, отводя куда-то в сторону. За пеленой слёз я ничего не видела. Оказывается, он сел, не забыв и меня усадить к себе на колени. Не знаю, сколько мы так сидели: он, гладя мои волосы и шепча слова утешения, а я рыдая и шмыгая у него на плече.
Сначала хотела ему всё, что наболело, высказать. Но слезы душили, не давая и слова молвить. А потом как-то и нечего говорить стало, ибо…
-- Ты прости, что тогда не сдержался и всё разнёс… -- так же шёпотом произнёс он. – Вдруг осознал, что с этим амулетом ты можешь вернуться сюда… а в твоём мире у меня магии совсем нет. Скроешься, и вовек не найду. Решил -- лучше уж ты там останешься. Вот и психанул. Не злись на меня, маленькая.
М-дя… вот и как после этого что-то высказывать? Нет, ну совсем-то смолчать я не смогла:
-- После того что между нами было, так уходить, это… это…
-- Эй, эй! Постой, ты что это тут надумала? – отлепив всё ещё шмыгающую меня от своего плеча, возмущённо воззрился в мои глаза. – Ты… ты решила, что я… что мы… -- и услышав очередное шмыг, расхохотался.
А вот мне обидно стало. Ничего смешного не вижу. Даже если он хочет сказать, что между нами тогда ничего не было, во что верится с трудом, всё равно это не повод ржать!
– Нет, глупенькая… -- всё так же давясь смехом, придушено выдавил он, -- …ты была настолько пьяна, чтобы я…
Ах ты гад! Значит, так – да? Пьяна видите ли… да, я обиделась! И слезы вмиг пропали. Зло так посмотрела и выпалила:
-- Ох досмеёшься! Вот помогу Альранду Эльму воскресить… -- мстительно наблюдаю, как его челюсть медленно сползает на грудь. – А она говорила обо мне и одном древнем пророчестве…
-- Не такое уж оно и древнее, -- очевидно догадавшись, о чём речь, прошипел Кхёрн. – Откуда ты знаешь эту семейку? Ты ж на Карпеге меньше недели была.
Вот так я ему и сказала! Бесится. А мне не страшно совсем. Почему-то понимаю: ничегошеньки он мне не сделает.
-- И что значит воскресить? – с запозданием смотрит мне в глаза, словно в них можно найти ответ.
-- То и значит! Убила я её. Нечаянно…