— Если хочешь, я могу избавить тебя от мук.
Голос с легким акцентом, нежный, словно вешний ветерок…
Кристофер с трудом повернулся, чтобы увидеть, кому он принадлежит. И совсем не удивился, узрев ее. Голова девушки покоилась на лежащей рядом подушке. Она совсем близко! И улыбается ему! Энн…
Анна… нет, Анастасия, да-да, именно так ее зовут… уже совсем поздно ночью ему удалось вытянуть из нее правду, хотя сейчас уже не вспомнить, когда именно и при каких обстоятельствах.
— Избавить? От чего?
— Прогнать боль, которая терзает тебя после вчерашней попойки.
— Ах, это! — воскликнул он, но тут же поморщился: наконечник невидимой стрелы вонзился ему прямо в лоб. — Не тревожься. Если ты придвинешься немного и позволишь обнять себя, наслаждение пересилит любые страдания, и я забуду обо всем. Согласна, красавица?
— Не выйдет, — тихо отозвалась она, касаясь его волос, — но с твоей стороны очень мило рассыпать мне комплименты.
Вопреки своим словам она действительно качнулась к нему и, прижавшись всем телом, положила голову ему на плечо. Кристофер блаженно вздохнул, поняв, что под простыней она совершенно голая. Что бы ни случилось между ними прошлой ночью… проклятие, ну почему у него все выветрилось?.. Кристофер не сомневался, что эта чаровница вознесла его на седьмое небо.
— Значит, ты согласилась, — торжествующе улыбнулся он с чисто мужским удовлетворением, запуская руку в ее мягкие волосы. — Я знал, что заполучу тебя, хотя, будь проклят, если что-то помню.
— Если хочешь знать, ты весьма решительно настаивал.
— Правда? Ну и молодец же я! Анастасия усмехнулась, и чуть хрипловатый смешок нашел немедленный отклик в той части тела, которая не всегда подчинялась здравому смыслу. Поразительно, как легко она способна вызвать в нем желание!
— Ужасно обидно, что лучшая часть ночи совершенно выпала из памяти, — расстроенно пожаловался он. — Но я готов повторить все с самого начала, чтобы исправить все совершенные ошибки. На этот раз я не подведу.
Анастасия, чуть откинув голову, взглянула на него. В прелестных глазах мелькали смешливые искорки, но ошеломленный Кристофер усмотрел в них и нежность.
— С самого начала? Не хотелось бы разочаровывать тебя, Кристоф, но едва твоя голова коснулась подушки, как ты громко захрапел. На этом ночь для тебя и кончилась. Лежал в абсолютно бесчувственном состоянии и даже не пошевелился, когда я тебя раздевала. И поверь, ворочать такого тяжелого верзилу — дело нелегкое. Вряд ли бы ты очнулся, даже если бы над головой пушки палили!
— Ясно, — пробурчал он. — Гром и молния, неужели я так надрался?