— Ну, как твоя головная боль? — хладнокровно осведомилась она, словно не замечая его завороженного взгляда.
— Какая боль? — деланно удивился он.
— О чем-нибудь жалеешь, Кристоф? — усмехнулась она.
Кристофер покачал головой и чуть приподнял бедра.
— Ты, должно быть, шутишь!
— Я говорю не о том, что сейчас произойдет между нами, ибо знаю, что подарю тебе счастье.
Просто хотела знать, не жалеешь ли ты о подарке, который уготовила тебе судьба? Я с радостью пошла ей навстречу. А ты?
Кристофер нежно погладил ее по щеке.
— Ты сама не знаешь, как много сделала для меня. Кстати, в своих предсказаниях ты куда более точна, чем хотелось бы признать. Ты права, я превратился в видимость человека, чьи чувства давно угасли, как потухшее пламя. Но ты вернула меня к жизни.
Улыбка Анастасии словно осветила комнату.
— Мы созданы друг для друга, — прошептала она и, опершись ладонями о его плечи, подалась вперед и повторила:
— Созданы. И навеки будем вместе.
Кристофер что-то неразборчиво пробормотал. Руки его с силой обвились вокруг ее талии, потянули вниз. Боже, как долго он ждал этого мгновения, как мечтал ощутить ее тело своим! А губы… ее губы… медовая сладость, малиновый привкус… Он жадно впился в ее рот, так, словно хотел поглотить, завладеть навеки и уже не отпускать. И хотя почувствовал, как она напряглась, не прервал поцелуя. Она с ним, рядом, близко, казалось, он целую вечность провел в поисках этой женщины, и теперь, когда наконец нашел, ничто на свете его не остановит. Она в его власти!
Но такая сила нашлась. Ею оказалась сама Анастасия. Она ловко вывернулась из его объятий, сжала ладонями лицо и, к его безмерному удивлению, приказала:
— Выслушай меня, Кристофер. Я не позволю причинить себе ненужную боль и страдания только потому, что ты безмерно одурманен страстью и сам не понимаешь, что делаешь. Неужели забыл, что до тебя я не была ни с одним мужчиной?! Когда-нибудь дашь себе волю, и я покорюсь всем твоим желаниям, но не сейчас. Не сейчас! На этот раз ты будешь бережен и осторожен с тем, что я принесла тебе в дар. Вспомни о том, что ты должен безжалостно разорвать, чтобы сделать меня своей! Я готова к боли, но лишь от тебя зависит, будет ли она короткой или мучительной. Разве тебе доставит удовольствие видеть, как я страдаю?
— Конечно, нет, — машинально пробормотал Кристофер, не в силах прийти в себя от ее слов.
Святой Боже, неужели она невинна? Как может девственница быть столь вызывающе дерзкой, почти наглой? Ведет себя, словно опытная развратница. Впрочем, еще немного, и правда выплывет наружу.