В себя он начал приходить, слыша, как кто-то шепчет ему нежные слова. Потом почувствовал, что на щеку упала капля. Затем — на губы. Он слизнул ее и почувствовал соленый привкус. Открывать глаза почему-то было страшно, словно он боялся, что раздавшийся в этот момент девичий всхлип — всего лишь сон.
— Очнулся. Слава богу!
Услышав голос Марины, Лука ощутил, что ему определенно становится лучше. Он открыл глаза. Лицо девушки нависло над ним близко-близко. Она погладила его по волосам. И опять с ее щеки капнула слеза. Он дотронулся до ее влажной кожи, вытер следующую слезу. Она, улыбнувшись, в ответ поцеловала его в щеку. Ради таких секунд можно и нокаут пережить, — подумал Лука.
— Лука, ты потерял сознание. Прости дедушку. Это я, дура, виновата — не сказала, что знаю тебя с детства.
Было слышно, как по привычке ворчит Фаддей, только сейчас виновато. Нога-то у него может быть и деревянная, зато вот лапа стальная.
— Я думал, кувалда с неба упала, — усмехнулся Лука.
— Ты, паря, это… — подступил старик и понуро опустил взгляд, — не серчай. Маринка мне все рассказала. То же мне, таинственная прынцесса. — Он сердито зыркнул на внучку. — Чуть человека из-за тебя не покалечил!
Они помогли ему встать.
Рядом стоял Виктор. Сочувственно лыбился.
В голове у Луки была полная каша. До самого дома он брел, поддерживаемый братом. Войдя во двор, он, насколько это было возможно, быстрыми шагами направился в пристрой, но остановил голос Фаддея.
— Я же за нее, — снова он обратился к Стрельникову, — кому хочешь голову отверчу. Но тебе верю. Еще раз, прости.
Лука посмотрел на Марину. Перевел взгляд на Фаддея, затем на брата. Из распахнутого оконца высунулась бабка Дарья. Размякшее после жары и удара сознание вдобавок нарисовало ему образ старика Василия, который (почему бы и нет), мог стоять сейчас за воротами и подглядывать в дырочку. Свидетелей более чем достаточно. Стрельников недолго думал, прежде чем сказать:
— У тебя замечательная внучка, Фаддей. Настоящая принцесса. И я не я буду, если она не станет моей женой!
И, заметив, что все заулыбались, он махнул рукой и отправился в домик. Там, на лежанке он второй раз за день вырубился. На этот раз его повалил глубокий сон.
Когда он проснулся утром, ощущение было такое, будто в голову налили чугун. Лука встряхнулся. Стало еще хуже. Рядом умиротворенно сопел Виктор, так сладко, что было завидно.
«А здорово дед меня вчера шандарахнул».
Он долго лежал, рассчитывая снова уснуть, но безуспешно. Вскоре услышал стук со двора. Лука поднялся и вышел из пристройки. Фаддей колол дрова. Уже заканчивал — набралась здоровенная куча.