Когда все расчеты были сверены, Сомлер спросил:
— Что будешь?
— Хорошего вина.
Раскупоривая бутылку, как бы между прочим произнес:
— Везет же тебе, Лео, это я о Кенти.
— Порядочный парень. Спасибо тебе, Боб.
— Я долго наблюдал за ним, присматривался, а потом понял: это то, что тебе нужно. Сильный, здоровый, честный... Да, Лео, — мистер Сомлер круто повернул направление разговора, — а что ты можешь сказать о его взглядах?
— По-моему, предан России, и ее новому строю.
— Почему же он не возвращается в свою Россию?
— Видишь ли, Боб, Иннокентий честен, он больно переживает свою связь с фашистами... Не знаю, что за связь, он, видимо, не договаривает... В общем, боится взглянуть в глаза, как он говорит, «честным советским людям».
— Понятно, — Сомлер наполнил фужеры и продолжал: — А как ты думаешь, Лео, если эту болячку расперчить, откажется он от мысли вернуться домой?
— Возможно, возможно. Впрочем, не знаю... Не берусь судить. А собственно, что ты, Боб, прицепился ко мне с расспросами?
— Могу, Лео, открыть тебе секрет. Один весьма известный человек, господин Керстен...
Заметив улыбку Хитта, Сомлер рассердился.
— Не веришь? Господин Керстен много лет заседал в конгрессе.
— Возможно, возможно. Продолжай, не горячись.
— Так вот, господин Керстен направил «меморандум» в конгресс. Рекомендует создать специальные партизанские части из тех, кто бежал из стран, контролируемых Советами.
— Это что-то новое.
— Именно, новое. Если таких людей хорошо обучить, они легко могут просочиться за железный занавес и... — Роберт запнулся, очевидно, подумал: стоит ли заканчивать.
Леон подзадорил:
— Смотрю, Боб, ты стал опасаться меня.
— Просочиться, жечь, взрывать, сеять панику... и убивать, если надо...
— Понятно. Но причем здесь ты, я и Иннокентий?
— Лео, ты становишься совсем недогадливым. Если твоего Кенти сбить на эту дорогу, заинтересовать, он стал бы самым подходящим человеком для такого дела. Понимаешь: партизанские части за железным занавесом!
— Частей-то пока нет, есть только рекомендация безответственного человека.
— Нет, так будут. — Еще больше разгорячился Роберт. — Запомни мои слова — через три-четыре года Штаты будут иметь такие части. Я слышал, что они уже создаются в Западной Германии.
— Возможно, возможно, — согласился Хитт, — только об Иннокентии забудь. Договорились, Боб?
— Ты чужой на нашей земле, в тебе нет истинного американского патриотизма.
Леон хотел всерьез рассердиться, но ограничился лишь колючим и злым замечанием. Он обозвал Сомлера политическим шпиком: ты что, мол, мечтаешь нажиться на поставке человеческих душ?