Иннокентий сделал вид, что обижен недоверием.
— Не обижайся, Иннокентий Михайлович, каждый из нас когда-то делал первый шаг.
Эти слова отличались от всей речи Мелова теплотой и искренностью. Несколько минут они молча листали газеты, делая необходимые записки.
— Борис Федорович, — обратился Иннокентий, — а военные сведения не составляют секрета?
— Все, что напечатано в газетах, мы передаем в эфир, — ответил тот, не поднимая головы. — А что ты имел в виду?
— Послушайте. Одиннадцатого октября в Бонне начались переговоры между правительством Западной Германии и странами Атлантического союза. Цель их — узаконить оккупацию страны на пятнадцать лет.
— Из какой газеты?
— «Зюддейче цейтунг».
— Пойдет.
— И дальше, — продолжал Иннокентий. — С тринадцатого по семнадцатое октября в Южной Германии проведены большие маневры войск западных союзников, под условным названием Голубой кадрон».
— Маневры? Пойдет.
Так постепенно осваивал Каргапольцев свои новые обязанности.
А в мире шла беспрерывная борьба. Правда и ложь, словно штормовые волны, налетали друг на друга, образуя глубокие водовороты. Иннокентий все больше и больше понимал, что есть партии, союзы и даже правительства, которые только и делают, что пытаются навязать миллионам людей свою кривду.
Не доходя до особняка фрау фон Крингер, Иннокентий почти столкнулся с Эльзой. Темно-зеленое платье и куртка на «молнии» плотно облегали ее стройную фигуру, волосы опускались на плечи. Она показалась ему помолодевшей.
— О, Кеша! Я так ждала тебя. — Она поднялась на цыпочки, обняла его за шею. — Я знала, что ты придешь, вышла навстречу... Погуляем, ладно?
И все же, Иннокентий чувствовал, что Эльза чем-то взволнована, что-то ее тревожит.
— Ты знаешь, как я люблю тебя, — нежно проговорил Иннокентий.
Эльза отшатнулась от него, как-то вдруг увяла, ответила неожиданно зло:
— Проституток не любят. Их просто покупают.
— Что с тобой, Эльза? Ты не в себе...
— Не в себе! — Она вызывающе расхохоталась. — Сегодня фрау предъявила счет. Ты должен платить ей за время, проведенное со мной. Вот тебе и любовь.
Иннокентий оторопел, остановился. Не мог понять, что это за чушь, что это городит Эльза.
— Фрау не хочет терять доход, — уже спокойно, с насмешкой продолжала Эльза. — Она купила меня для того, чтобы получать выгоду. А тут на тебе — любовь... Ну, что ты стал, пойдем!
Иннокентий положил ей на плечо руку, повернул лицом к себе.
— Слушай, Эльза. Уйди оттуда, поженимся.
— Это невозможно.
— Я не понимаю тебя.
— Обязан понять.
— Я все обдумал.
— Помолчи, Кеша. Я верю, сейчас ты меня любишь. А пройдет время и ты проклянешь день, в который пришла мысль о женитьбе.