— Так можно оправдать любое дело.
— Успех — конечная цель. Для достижения цели все средства хороши. Приемлешь?
— Да. В таком смысле, как ты.
— Дерзишь?
— Нет. Такой ответ мне полезен — стало быть он истинный.
— Ххы, ххы, ххы... Ах, варнак.
Иннокентий много лет не слышал этого слова, спросил:
— Ты сибиряк?
— Нет. Из Воронежа.
— Откуда же ты знаешь такое слово?
— От отца. Его любимое. Служил за Читой. Оттуда привез.
— А здесь давно?
— Четырнадцать лет.
— Как попал сюда, если не секрет?
— Не устраивай допроса. Хотя... Хочешь послушать, пожалуйста. Кстати, это забавная история.
Мелов выдвинул кресло на середину комнаты, щелкнул зажигалкой, закурил и выпустил несколько колечек дыма.
— Это случилось в первую военную осень, — начал Мелов. — Немцы маршем шли на восток, а мы бежали без оглядки. Однажды немецкая мина разорвалась почти возле моего окопчика...
Мелов забросил ногу на ногу. Говорил он не спеша, явно подбирая слова без трудной для него буквы «р».
— Меня засыпало, еле откопался. Ну, думаю, конец, больше бог не помилует. И стал соображать, как бы отключиться от войны. Дезертировать — пуля в лоб, себя ранить — не выпутаешься. И учудил я такую комбинацию. Наглотался всякой дряни, ухватился за правый бок и ну орать. Доставили меня в лазарет. Доктор чуть коснется — я еще сильней. Диагноз — аппендицит. Сделали операцию. Условия сам понимаешь какие. Загноение шва, температура около сорока. Отправили меня в госпиталь. Город Мценск. Читал Лескова «Леди Макбет Мценского уезда»? Вот туда. А немцы наступают на пятки. Захватили меня, вылечили. Я перед ними чистенький: сообщил все как было. Истину. Если бы освободили советские, опять бы правду-матушку выложил: немцы, мол, больного, пленили, беспомощного...
— Ну а потом?
— Потом суп с котом. Ххы, ххы, ххы... Не спеши, всему свой черед. — Мелов зажег погасшую сигарету и вернулся к столу.
Иннокентий понимал, что за простотой и развязностью Мелова скрыта хитрость опытного врага.
— Обязательно найду свободный денек, — как бы между делом пообещал Мелов, — погляжу, как вы начиняете самолет... Может быть, мне не стоило говорить, но мы высоко ценим твои труды.
Он принес пачку немецких газет и передал их Каргапольцеву, предложив просмотреть и выбрать самые интересные события для еженедельного обзора. И каково было удивление Иннокентия, когда он увидел в руках у Бориса советские газеты.
— Это что, подлинные?
— Разумеется.
— А нельзя ли почитать?
Мелов прищурил глаза и внимательно рассматривал своего нового помощника.
— Очень интересуешься? Освоишь методику работы, получишь. А пока довольствуйся немецкими... Ххы, ххы, ххы...