— Это «детектор лжи», — переводила она. — На задаваемые вопросы вы должны отвечать кратко: «да» или «нет». При правильном ответе на ленте будут прямые черточки, при ложном кривые. Вы поняли?
— Да, я понял.
Мужчина удовлетворенно кивнул головой. По его указаниям грудь Николая опоясали гофрированной трубкой. На ладони левой руки закрепили пластинку из твердой резины. От трубки и пластинки шли провода к аппарату.
Когда вся эта процедура была закончена, пригласили «профессора». После Николай узнал, что усатый, которого он принял за врача, был следователем Си-Ай-Си — американской военной контрразведки Он задавал вопросы, а «профессор» наблюдал за показаниями аппарата.
Следователь требовал немедленных ответов, не оставляя времени на обдумывание. Уточнил сведения анкеты, обстоятельства, при которых оказался в Германии, службу в Советской Армии. В конце почти трехчасового допроса еще раз предупредил о том, что отвечать надо, не задумываясь, спросил самое, по его мнению, главное:
— Коммунист?
— Русский агент?
Затем началась проверка зрительной памяти. На сероватых листах блокнота были отпечатаны различные геометрические фигуры: круги, квадраты, кубики, четырехугольники. Перевертывая страницы, предлагали назвать фигуры, сосчитать их.
Когда все было закончено, «профессор» объявил результаты исследования: откровенен, по натуре трусоват, память удовлетворительная.
Но, очевидно, не очень полагаясь на «детектор лжи», следователь проверял сведения, сообщенные Николаем. Его держали в одиночестве. Платили десять долларов в неделю, кормили, давали читать «Русское новое слово», «Посев», «Свободу».
Огарков все больше начинал понимать, что в этих журналах и газетах ничего русского нет. «Посев» никогда не дает всходов, я «Свобода» совсем не та, о какой он мечтал, находясь в фашистской неволе.
Изредка разрешали поездки во Франкфурт, и всякий раз вместе с ним «случайно» ехали туда какие-то подозрительные типы. «Наблюдают» — догадывался он.
В один из дней Огаркова вызвали к шефу, капитану американской армии Рогожину. Небольшого роста, курносый, кудлатый, он чем-то был похож на карикатурные изображения гуляй-польского батьки Махно.
— Вы должны глубоко осознать, — объяснял капитан, — что на нас возложена почетная миссия — спасти мир от угрозы как фашизма, так и коммунизма. Мы находимся на передовых позициях, почти на стыке свободного и тоталитарного миров.
Закончив высокопарные поучения, Рогожин объявил приказ о зачислении Николая Огаркова солдатом «русской охранной роты» и вручил документ — серую картонку, на которой, кроме фамилии и имени, указывался личный номер, воинская часть и должность.