Почти с первой минуты, как их пути пересеклись, Макс действовал на нее странно. Он то притягивал ее, то отталкивал. Он пробуждал в ней такую страсть, которую она в себе даже не подозревала, а потом отвергал ее презрительно и холодно. Внутренний голос много раз предупреждал ее об опасности, но она не слушала. Эбби разрешила себе шаг за шагом втянуться в эту игру, и теперь, похоже, вряд ли способна разобраться в случившемся. Когда-то она страстно верила, что любовь — это истинный символ счастья. Но сейчас она знала точно: это несчастье и смятение души.
Вдруг Эбби подскочила в кровати, напуганная внезапным шумом, который тут же перешел в какой-то продолжительный скрип и завершился громким лязгом.
Сердце Эбби учащенно забилось. Она услышала, как открылась и закрылась дверь комнаты, быстрые шаги Макса прозвучали на лестнице, ведущей вниз.
Она натянула на себя халат и, клацая зубами от холода, кинулась к окну.
Наружный свет раздвинул чернильную темноту ночи почти в тот момент, когда она появилась у окна. Эбби отпрянула, увидев высокую фигуру Макса, вышедшего из дома. Он направился к оторвавшемуся ставню, пытаясь поправить его. Она видела, как он злится, свирепый ветер терзал его тело с дикой яростью, вздымая блестящие густые волосы, теплая фуфайка прилипла к телу, облегая его напряженные мускулы.
Эбби в ужасе застонала, когда под порывом ветра ставень оторвался. Теперь она лучше видела Макса. Он был босиком, из-под фуфайки торчали тонкие полоски боксерских трусов, и длинные ноги атлета были обнажены перед суровым ветром.
Она отвернулась от окна и, ослабевая, привалилась к стене. Он стоял там, на ветру, как беспомощный мальчик, а не сильный, здоровый мужчина. Она, похоже, и впрямь сошла с ума.
Да, конечно, именно так, сказала она себе и с покорным смирением, совсем без страха, вернулась в постель. Да, она влюбилась. И то, что она выбрала человека, который меньше всего годится для этого, не имеет никакого значения. Она любит его! Любит!
Эбби села на край кровати, размышляя: наконец-то она честно призналась себе во всем, и ждала, какое впечатление это произведет на нее. Потом вдруг услышала его страдальческий крик.
— Макс, — прошептала она еле слышно и кинулась из комнаты на его голос. Раздался глухой удар о землю.
— Макс! — кричала она в ужасе, быстро сбегая по лестнице.
Его имя клокотало у нее в груди. Она бежала туда, где, как ей казалось, он должен был находиться. Разбросанные осколки посуды попадались ей под ноги. Макса нигде не было.
— Эбби! Ради бога! Иди обратно! — произнес он, возникая откуда-то сбоку. — Уйди в безопасное место! — Он схватил ее и потащил. — С трубы сорвало зонт, и бог знает, что еще может отвалиться!