— Что это за особые случаи, Адамма? — заинтересовалась Шантель. Но словоохотливая служанка вдруг отвернулась а затем попыталась переключить внимание госпожи на другое. Однако у последней проснулся уже настоящий интерес. — Я тебя спрашиваю, Адамма! — Рабыня молчала. — Я должна узнать об этом от матери дея?
— Нет! Не надо этого делать. Лалла Рахин никогда не одобряла Мару и не любит о ней разговаривать.
— Ну так говори ты. Адамма опустила глаза.
— Ее… Мару… В общем, ее прозвище «Женщина для порки».
Рабыня ожидала, что этим все объяснила, хозяйка подумала, что все поняла.
— Ты… Это означает, что Джамиль бьет ее, — прошептала испуганная Шантель.
— Не он, — мгновенно ответила Адамма. — Его немые делают это, — добавила она, понизив голос.
— Господи Боже, почему? — взорвалась хозяйка. — Эта девушка доставляет ему неприятности?
— Вовсе нет, — заверила служанка. — Мара обладает очень специфическим свойством — она не получает, занимаясь любовью, удовлетворения, если не будет хотя бы видимости, что ее принуждают к этому жестокостью.
— Это же полный абсурд!
— Это абсолютная правда, лалла. Она всегда с радостью идет к дею и улыбается, когда возвращается, не обращая внимания на синяки и рубцы от хлыста. Моя мама говорит, — что у Мары это следствие ее первого общения с мужчиной. С ней обошлись очень жестоко тогда, но она все равно получила удовольствие.
— Этим мужчиной был Джамиль!
— Нет. Ее изнасиловал прежний хозяин, который продал ее затем в Барику.
— Но я до сих пор думала, что все женщины, которые попадают в гарем, девственницы.
— Правильно. А Мара и до сих пор девственница. Ее изнасиловали необычным способом.
При одной мысли, что должно было произойти, Шантель стало не по себе.
— И здесь она приходит к Джамилю избитая, а потом он… потом…
Адамма поспешила кивнуть, давая возможность хозяйке не заканчивать фразу.
— Она не сможет получить удовольствие без этого. А дей призывает ее к себе только тогда, когда у него ужасное настроение. В результате она счастлива, а он избавляется от гнева. Теперь вы понимаете, для каких особых случаев нужна Мара. Мара получает то, что ей нужно, избавляя при этом других женщин от проявлений раздражения Джамиля.
— Это недостойно, — почти шепотом произнесла Шантель.
— Но кто страдает от этого, лалла?
Очевидно, что никто, и тем не менее Шантель не могла избавиться от чувства омерзения, вызванного рассказом служанки. Хотя что во всем этом удивительного? Она же сама могла убедиться, что вид избитой женщины не вызывает в Джамиле особых эмоций. Надо быть благодарной Адамме за то, что она напомнила, каким жестоким может быть дей. Ведь сама Шантель забыла об этом сегодня утром, когда наслаждалась объятиями этого человека. Но больше этого не повторится!