Слава Богу, вкусы Джамиля отличаются от его собственных, и брат не оставит у себя Шахар. В противном случае она бы и недели не жила без серьезных наказаний, которые в конце концов сломили бы ее дух, а скорее всего просто убили. Девушка не понимает, как ей повезло, а он этого объяснить ей не может. Но с ней надо что-то делать, и как можно быстрее.
Тревога за ее будущее проявилась в голосе Дерека, но Шантель тон следующей фразы показался крайне раздраженным.
— Если бы мне была нужна Джамиля, я бы послал за ней. Но мне нужна только ты, Шахар. Я и вчера очень хотел видеть тебя, но ошибочно решил, что ты будешь рада отдохнуть денек. Ведь я был столь безжалостен в своей страсти, что не дал тебе ни минуты отдыха в нашу прошлую ночь.
— Только не говорите, что все это было ради меня, — парировала Шантель, освобождая рот от его ладони.
— Я думал также, что ты достаточно горда, чтобы поддаться примитивной ревности. Тоже ошибочно, я вижу.
Глаза девушки вспыхнули яростью.
— Ревность? Вам этого никогда не дождаться! Какая ревность, если, как до меня дошло, я оказалась не где-нибудь, а в обычном публичном доме. И вы в нем…
— Не смей говорить так!
— Почему? Если бы я проводила каждую ночь с новым мужчиной, как бы вы назвали меня и то место, где это происходит? И не надо мне рассказывать, что с мужчинами дело обстоит иначе, что им позволено многое из того, что не разрешено женщинам, а вам и подавно позволено еще больше. Я знаю. Но так думают только в вашем мире, а в моем — нет.
— В твоем думают по-другому? — уточнил дей с насмешливой улыбкой, совершенно взбесившей Шантель.
— Считайте тогда, что я думаю по-другому! И позвольте мне остаться при своем мнении. А сейчас… сейчас разрешите мне встать! — почти выкрикнула она, отталкивая от себя Джамиля. На этот раз он даже не пошевельнулся, чтобы помешать ей.
— Я позволю тебе уйти, Шахар, только тогда, когда ты простишь меня за обиду, которую я, сам того не желая, нанес тебе.
Наверное, она ответила бы какой-нибудь грубостью, если бы не взглянула ему в глаза. Взгляд дея показался ей таким мягким и добрым, а голос звучал с такой проникновенной хрипотцой, что дрожь пробежала по всему ее телу.
— Вы не обидели меня, — тихо произнесла она, отворачиваясь. — Просто в какой-то момент я забыла несколько прописных истин, а теперь я возвращаюсь на правильный путь.
— Не надо, Шахар, — произнес он, осторожно касаясь губами ее шеи. — Твои слова ничего не говорят мне. — Губы переместились к ее уху, а еще через мгновение он нежно куснул ее мочку. — Я и сам не смогу рассказать, что говорил и делал в ту ночь. Это не важно, — шептал он. — Но все во мне помнит каждое твое прикосновение, каждый момент нашей близости, — слышала она, ощущая его горячее дыхание.