Граф при этом сообщении неожиданно залился смехом. Маршалл помрачнел и продолжил уже несколько раздраженно:
— Не понимаю, что ты увидел в этом смешного. Разве не очевидно, каким двусмысленным выглядит этот, с позволения сказать, дар?
— Это так, Марш. Я смеюсь потому, что, похоже, он таким образом решил заодно сократить свой гарем.
— Его гарем? Но все эти женщины утверждают, что они просто прислуживали во дворце… Однако, ты считаешь, гарем? Действительно, у каждой из них столько ценностей, что любая герцогиня может позавидовать. Но неужели он не понимает…
— Конечно, понимает. Дей прекрасно знает, что всех этих рабынь в Англии сделают свободными.
— Так почему же он сам не освободил их?
— Послушай, Марш, ты же знаешь, что там многое делается совсем не так, как здесь. Любой хозяин расстается со своими рабами, если, конечно, речь идет не об их продаже, крайне редко. Для этого должны быть особые причины, и самая странная по тамошним меркам — желание освободить без получения выкупа. Рабы слишком ценный товар, чтобы столь расточительно обращаться с ним.
— Но ведь фактически этих женщин он все-таки освободил.
— Да, но под видом подношения в знак благодарности. Это совсем другое дело. А кроме того, — Дерек улыбнулся, — дей, возможно, надеется, что этот жест пойму и оценю я. «Раз уж я не отдал должного его женщинам и не помог тем самым уменьшить его гарем, пока был в Барике», — добавил граф мысленно.
— В таком случае это возвращает нас вновь к твоей излишней скромности. Чтобы делать такие жесты для тебя, дей должен испытывать крайне сильное чувство благодарности тебе. Вряд ли таковое могло возникнуть только из-за того, что ты просто указал ему правильное направление поиска заговорщиков.
— Не знаю. Тем более что и с моей ролью в этом деле ты ошибаешься. Они подозревали Селима, но нигде не могли его обнаружить. Единственное, что я мог и попытался сделать, это подсказать, что на одном Селиме не стоит сосредоточиваться. А раскрыть заговор на самом деле сумела одна из наложниц дея.
— Не Шантель ли Бурк ее звали часом?
— Я не упоминал имен в докладе, если ты помнишь. И это не случайность.
— Как и прежде, особого желания к сотрудничеству нет, — вздохнул Маршалл. — Ты просто не хочешь рассказать мне обо всем, что там было на самом деле, правильно?
— Рассказывать больше нечего. Англия довольна. В Барике все счастливы. Чего же еще тебе надо?
— Чуть большей искренности между друзьями, — обиженно ответил Маршалл.
Дерек не менее минуты пристально смотрел на него, о чем-то размышляя, затем произнес: