Предупреждение действовало на нее как крепкое вино. Она чуяла под его кожей волка, что должно было быть отвратительно, но вместо этого оказалась заинтригована.
С тех пор, как Сабрина приняла на себя обязанности защитника своего клана, впервые ворон внутри нее захотел не сдерживаться и развлечься. Несмотря на боль в поврежденном крыле, она мечтала взмыть в небо ради полета, а не в дозор выискивать возможную угрозу, и страстно желала нырять и кружиться, хотя все эти воздушные пируэты остались позади с той поры, как миновало ее детство.
Вероятно, падение с высоты как-то повлияло на ее способность разумно мыслить. Это единственное объяснение ее желанию резвиться, желанию, медленно растекающемуся огнем по всему телу, непонятному и недопустимому желанию, подталкивающему прижаться плотнее к обнаженному телу воина.
Запах был не противный, но волчий. Иным он быть не мог. И все-таки птице внутри нее хотелось раствориться в нем, вобрать в себя аромат зверя, чего долгое время у нее не вызывал никто из мужчин Вер-птиц: настолько он отличался от них.
Барр был огромен, даже для волка, выше любого охотника в его отряде. Он также возвышался бы на пол головы и над любым из Вер-птиц, даже из золотых орлов. Сама Сабрина была ростом как большинство сородичей, но этот мужчина назвал ее малышкой, и возразить ему было трудно.
Барр выделялся не только высоким ростом. В плечах он был таким широким, что ему пришлось бы не только пригнуться, но также повернуться боком, чтобы войти в ее дом. Однако, Сабрина даже помыслить не могла, чтобы привести его в свой клан, потому что такой путь повлёк бы безумие, смерть и разрушения.
Тем не менее, она не могла избавиться от ощущения безопасности, находясь в его руках, соприкасаясь при каждом шаге с его мощными мускулами. И вместо продумывания способов как уравновесить его превосходящую силу в будущем противостоянии, она испытывала сильнейшее желание, чтобы эта сила стала щитом меду ней и тем, что могло принести боль.
Сабрина чувствовала себя одурманенной, потерявшей голову. Иначе ей никогда бы так сильно не захотелось прикоснуться к его волосам цвета пшеницы; и чтобы удержаться, она сплела пальцы рук между собой. Ей встречался золотой орел с похожим цветом волос, но его кожа не была такой смуглой, как у Барра.
Барр был по-мужски поразительно притягателен и понимал насколько превосходит остальных. Он нес ее, не стесняясь собственной наготы, и не обращал внимания на любопытные взгляды, бросаемые юным воином, которого отправил назад в лес за оставленным пледом.