Барр остановился, его серые глаза смотрели на нее вопросительно.
– Ты не хочешь малышей?
Ее сердце вновь сжалось, но теперь от боли. Хотя каждый из Вер-птиц с детства знал, что рождение детей – это единственный способ сохранить их будущее как расы, она давно решила, что не будет матерью.
– Я не хочу, чтобы мои дети остались сиротами, если я умру.
– Ужасные мысли.
Конечно, он так считал, потому что волк, а не ворон. Никто не охотился на его людей с намерением полного уничтожения.
– Таков мир, – по крайней мере, ее мир.
– Не все дети растут сиротами, лишь немногие.
– Многие в нашем клане.
– Ты помнишь об этом, но не помнишь из какого ты клана? – спросил Барр цинично.
Сабрина отвернулась. Чтобы ей не пришлось сказать, ложь уже жгла ей язык.
– Ты не просто не помнишь свой клан, ты не хочешь вспоминать, – предположил он, гордый тем, что догадался.
И неважно, что он был неправ и прав одновременно. Ей не хотелось вспоминать об истреблении ее народа, которое им пришлось вынести от рук ему подобных. Сабрина ничего не подтвердила, но и не опровергла.
– Расскажи мне.
– О чём?
– Обо всем.
– Нет. – В одном этом слове было столько ужаса, что хватило бы затопить всё вокруг.
Выражение лица Барра не изменилось. Он только пожал плечами, перехватил ее, от чего плед, укрывающий Сабрину, достаточно сполз, и они стали соприкасаться кожей.
На этот раз вздох изумления у Сабрины был по иной причине. Чистое желание, удивительное, разгорающееся-в-ней-желание-в-первый-раз-разделить-свое-тело-с-мужчиной. Она никогда не была так близка с кем-то вне боя. И никто другой не будоражил ее так, как этот светловолосый варвар.
Барр глубоко вдохнул, и Сабрина с досадой поняла, что он учуял ее возбуждение.
– Перестань, – прошептала она, хотя и не знала, зачем беспокоится, ведь у крикта рядом с ним такой же волчий слух.
Барр ухмыльнулся, от всплеска его удовольствия нагрелся окружающий воздух.
– Нет.
– Я не стану твоей!
– Твое тело говорит иначе.
– Я – хозяйка своего тела.
– Посмотрим.
– Ты заставишь меня силой?
– Я не буду принуждать тебя, тобой уже движет сердце, ты выберешь сама.
– Мое сердце меня не предаст.
– Как пожелаешь, но твое тело выдало твои мысли.
– Оно ничего не выдало, кроме несдержанного животного отклика.
– Странно слышать это от человека.
– Люди те же звери, только у них одна сущность, а не две, как у криктов.
Сабрина схватила плед, пытаясь подоткнуть его так, чтобы ее тело не горело в местах, где соприкасалось с ним кожей. Он не позволял ей, прижимая ее ближе к себе.
Высокомерный волк.
Барр нес ее уже около часа, когда появились первые члены клана, на лицах которых читалось любопытство. На каждом был одет красно-черный плед Донегал. Изумленно рассматривая необычную пару, одна старушка не смогла удержаться от шутки: