«Я твоя проститутка, и тебе кое-что перепадет».
– Знаешь, я не прочь, чтобы мне перепало, – внезапно признается он.
– От проститутки?
Он качает головой.
– От тебя.
Вот нахал!
– Считаешь меня проституткой?
– Только в своих бурных фантазиях. – Роберт облизывает нижнюю губу и, протянув по столу руку, сжимает мою ладонь.
По телу проносятся мурашки, и я рада, что сижу в пиджаке. Представляю, как кожа вздыбилась.
К нам возвращается официантка. Поднос больше, чем она сама, еле тащит.
Отработанными движениями она расставляет тарелки, стаканы, приборы и бутылки с водой.
– Я сам открою, спасибо.
Роберт неохотно отпускает мою руку и ловко отвинчивает крышки.
* * *
За ланчем Роберту постоянно звонят, а я сижу и пытаюсь угадать, в каком он настроении. По-моему, в хорошем.
Сегодня, когда я ксерила документы для Аманды Мур, я опять размышляла о Джейсоне, и пришла к выводу, что ему необходимо вернуться в «девелопмент». Но как убедить в этом нашего босса?
Роберт нажимает на кнопку, и мне кажется, что лучшего момента не найти.
– Ты все еще злишься на Джейсона?
– А что? – Он настораживается.
– Ну, – ковыряю вилкой картошку, – я подумала, может, ты пересмотришь свое решение, и…
– Кэт, – он вздыхает, – Торна не восстановят, даже не проси.
Черт.
– Я не прошу восстановить его, – понижаю тон, – пока, во всяком случае…
– Пока? – У Роберта такой вид, словно ему в рот запихнули лимон. – Этого никогда не случится.
– Даже если он вылечится?
– Ну, во-первых, он не вылечится, а во-вторых, в ED Group не дают вторых шансов. Облажался – сошел с дистанции.
Я в шоке. Он рассуждает как бессердечная машина!
– В тебе что, напрочь отсутствует великодушие?
– Почему же? – Его брови оскорбленно ползут вверх. – Когда оно уместно…
– Оно всегда уместно.
Он фыркает.
– Не пытайся развести меня на эту философскую чушь. Я пуленепробиваемый.
Ну вот.
Я вешаю нос.
– Так нельзя. Это… несправедливо.
– Несправедливо? – Карие глаза вспыхивают гневом. – Нет, крошка, несправедливо нюхать героин под камерами в моей компании.
– Героин?
– Да, а ты что думала?
– Э-э, кокс.
Мне вдруг вспоминается «Лицо со шрамом»[46] и горы белого порошка.
Роберт ехидно ухмыляется.
– Для кокса он бедноват.
Фу, какое отвратительное замечание.
Проигнорировав его, набираюсь смелости и пру напролом:
– Если ты не поможешь Джейсону, я разочаруюсь в тебе.
– Разочаруешься?
Кажется, он вот-вот расхохочется, а я сделаю себе харакири и наконец избавлю мир от собственной никчемности.
– Я запер тебя в своей квартире, а ты только сейчас разочаруешься во мне?
Я пунцовею.
– За квартиру ты извинился…