– Да, можно. – Я заливаюсь краской.
Черт, да что со мной такое?! Откуда это стеснение?
Роберт подает знак водителю, тот послушно жмет на газ и выезжает на дорогу.
Мы сидим за столиком в ресторане отеля «Пибоди» на 149-й Юнион-авеню.
Я нервничаю, а Роберт беспристрастно делает заказ.
– Ты остановился здесь?
– Да, – коротко отвечает он, параллельно рассказывая официанту, какой именно горячий шоколад ему нужен: – Густой, безо всяких добавок. Сахара тоже не надо.
Ни фига себе.
Силюсь не рассмеяться.
– О, и никаких сливок. Принесите их отдельно.
Официант вежливо кивает.
– Что ты будешь есть? – спрашивает меня Роберт.
Как объяснить ему, что мне не до еды?
– Мне все равно, я не голодна.
Он хмурится и, поразмыслив с минуту, обращается к ожидающему дальнейших указаний парню:
– Яблочный пирог, венские вафли и тот ягодный микс, который я ел на завтрак.
– Конечно, сэр.
– Все по две порции. – добавляет Роберт.
Я все-таки не удерживаюсь от ехидной улыбки. Он такой забавный! Как мальчишка, которого отправили в булочную. Шоколад, сливки, вафли… Это так не похоже на него. Совсем не похоже.
– Почему ты смеешься? – Я смеюсь? Ой, правда.
– Просто. Не знала, что ты такой любитель горячего шоколада и… чем ты там завтракал?
– Ягодно-фруктовым миксом, – отвечает он, застенчиво опустив ресницы. – А что, взрослые так не поступают?
– Почему же? Это очень мило.
Роберт изумленно вскидывает брови, но ничего не говорит.
– Ты не ответил мне, для чего ты в Мемфисе?
– Хотел увидеть тебя.
О Иисус.
Притворяюсь безразличной, а у самой в животе порхает целая армия восхитительных бабочек.
Он здесь из-за меня!
– И я не люблю оставаться в долгу. – Он вытаскивает из кармана конверт, мои бабочки сникают.
Ну начинается!
Строю недовольную рожу.
– И, Кэтрин, – произносит он с предостережением, – даже если ты разнесешь весь этот симпатичный ресторан в пух и прах, возьмешь в заложники официанта, повара и уборщицу, я не приму этих денег обратно.
– Ты послан на эту землю, чтобы все портить? – мрачно бормочу я, испепеляя взглядом лежащий на столе конверт.
– Что именно я испортил?
Хочу сказать «этот прекрасный момент», но вовремя одергиваю себя.
– Вообще все, – обобщаю я, желая обрести способность разжигать глазами огонь, чтобы превратить его подачку в горстку пепла.
– Хорошо, раз тебя это так оскорбляет, считай это моим рождественским подарком.
Еще хуже!
– Что-то я не припомню, чтобы просила у Санты десять тысяч баксов.
Он самодовольно улыбается, подперев подбородок кулаком.
– Его не нужно просить, он сам знает, как лучше.
Нам приносят две чашки горячего шоколада, яблочный пирог, вафли и две вазочки с ягодно-фруктовым миксом.