Конкурировать? Я перебираюсь на кровать. Мда, это я загнула… Упав на спину, начинаю исследовать потолок и обнаруживаю в нем глубокие трещины. Наверное, они спали здесь вместе… а может, даже жили.
А может, она была знакома с его родителями. Говорят, это высшая степень серьезности намерений, когда парень знакомит девушку со своими родителями. Впрочем, мне-то какое дело? Даже если он звал ее замуж, меня это не касается. Не касается, и точка!
Я закрываю глаза и вздыхаю.
Странно… умом я ведь все прекрасно понимаю, однако сердцем принять не могу.
* * *
В воскресенье, ближе к полудню мы с Фабио договариваемся о встрече, и я оказываюсь на Пятой авеню, напротив «Сакса» – легендарного десятиэтажного торгового центра. Здесь действительно много туристов, хотя я бы охотнее сходила в музей Гуггенхайма, нежели таращилась на стеклянные витрины. В голове не укладывается, как можно спустить пятьсот долларов на шарф! Это же порнография какая-то!
– Еле вырвался из салона! – Забыв про шарф, я оглядываюсь на мелодичный голос подоспевшего стилиста. – Привет, куколка!
– Привет. – Он чмокает меня в щечку и вручает мне стакан из «Старбакса».
– Надеюсь, ты любишь капуччино.
Ненавижу, но ему не обязательно знать.
– Спасибо, – бормочу я с напускной благодарностью. Цокнув языком, он берет меня под руку и ворчит:
– Как можно не любить капуччино…
Черт, как он догадался? Мы проходим в «Сакс». Несмотря на раннее время, здесь полно народу.
– Итак, что мы ищем? – спрашивает Монте, выхватив у меня стакан.
– Второй костюм, только раза в три дешевле, ну и как пойдет.
– Хм, ты даешь простор для моей безграничной фантазии, – мечтательно произносит Фабио.
Что?
– Ничего вызывающего и экстравагантного, – поясняю я, уловив ход его мыслей.
Он закатывает глаза.
– Терпеть не могу запреты!
Я смеюсь и следую за ним в лифт. Вопреки своим принципам и предвзятому отношению к шмоткам я сама вызвалась на шопинг, ссылаясь на внезапную потребность в обновках. Почему? Во-первых, дресс-код. У меня больше нет слуг, которые ежедневно забирали мой единственный костюм в чистку. Во-вторых, осточертело одеваться как подросток. А в-третьих… я не могу признаться себе том, что «в-третьих».
Через час фантазия Монте оказывается на пике. Не сумев нарядить меня в юбку, он берется за платья.
– Я не ношу платьев!
– Почему? – Не вникая в причину моего отказа, удивляется он. – Ты толстая? Кривоногая?
О боже!
Опасливо оглядываюсь по сторонам, вычисляя наличие толстых и кривоногих в радиусе трех метров. Не хватало еще, чтоб его избили за длинный язык.
– Они мне не идут, и все!