Наконец, я протягиваю ему руку. Он пожимает ее и довольно улыбается.
– Поехали, а то меня и впрямь оштрафуют.
Мы садимся в машину. Майк включает магнитолу, и по салону разлетается мощный электро-хаус[17].
Я морщусь. Ненавижу клубную музыку!
– Что, предпочитаешь старый добрый классический рок? – иронично произносит он, чуть убавив звук.
Я знаю, на что, вернее, на кого он намекает.
– Я предпочитаю тишину или, на худой конец, радио, – уклончиво отвечаю я и пристегиваюсь.
Майк хмыкает, мол, охотно верю, затем плавно съезжает с тротуара, и вот мы уже катимся по направлению к Восьмой авеню.
– Итак, ты запала на моего брата?
Что?
У меня сердце подпрыгивает.
Черт, к такой пуле я не готовилась!
Как он узнал?!
Кто еще знает?
Так, спокойно, не дрейфь.
– С чего ты взял? – делаю непринужденный вид, по-прежнему изучая пейзаж за окном, хотя внутри все так и сжимается.
– Хорошо разбираюсь в женщинах.
Дон, мать его, Жуан.
– Не во всех, значит.
– Да ладно тебе, – напирает на меня Майк, свернув на втором перекрестке. – Мы же взрослые люди, и…
– И твой брат мне безразличен, ясно? – нервно отрезаю я.
Он смеется.
– О’кей, как скажешь, – соглашается Майк, – но я бы не удивился, если бы, например, выяснилось, что он положил на тебя глаз.
– В смысле? – не удерживаюсь от любопытства я. Это еще что за заявочки?
– В смысле, ты симпатичная, он любит таких.
Что-что? Я чуть не поперхнулась.
На секунду меня захлестывает детский восторг, я тихонечко ликую, трепещу, но, пораскинув мозгами, прихожу к более разумному выводу.
Я знаю, что это. Попытка лестью выманить из меня правду, обвести вокруг пальца, все разузнать. Но нет, дружок. Я не клюну на твою дешевую приманку.
– Не знаю, что там ему нравится, – небрежно тяну я, – но лично я не имею привычки западать на богатых надменных снобов, имеющих специфический вкус на женщин, – грубо, но убедительно.
Майк хмурит брови.
– Считаешь, что у Роба специфический вкус?
Неоднозначно пожимаю плечами.
– И какие же женщины ему нравятся?
Вот пристал!
– Думаю, тебе виднее.
– Нет, – упрямится Майк, – меня интересует твое мнение.
Неужели? Ладно. Вдох-выдох.
– Красивые куклы без единого внешнего изъяна. Наверняка чтоб публику радовать, – едко выплевываю я. – Ты же сам сказал, что он любит лесть.
Майк делает паузу, вероятно, обдумывая мои слова, а я уже немного жалею о сказанном. По-моему, малость перестаралась.
– А чем ты некрасивая?
Прыскаю от смеха. Он издевается?
– Поверь мне, – говорит он, – с макияжем и прической получше ты их всех на лопатки положишь.
Неодобрительно цокаю языком, хотя на самом деле мне безумно приятно это слышать. Ну, за исключением замечания про прическу. Чем она его не устраивает?