– Прежде чем жрать всякое дерьмо из чужих рук, включай мозг, ясно?
Кажется, мы вернулись к тому, из-за чего я пришла. Он распоряжается мной, поучает, но никто не давал ему права так поступать.
– Я как раз хотела сказать, чтоб ты не лез не в свои дела и не указывал, что и с кем мне жрать, ясно?!
Роберт разворачивается и выпучивает на меня свои красивые глаза.
– Считаешь нормальным такое поведение?
– Пф-ф-ф, какое? Потусоваться в клубе?! Выпить коктейль?
– Какой коктейль?! – рявкает он. – Этот дебил подсыпал тебе наркотик, маленькая дурочка!
«Дурочка» да еще и «маленькая» действует на меня как красная тряпка на быка. Я подбегаю и даю ему смачную оплеуху.
Он перехватывает мои руки и яростно шипит:
– Не хватало еще щенку бросаться на волка.
– Не вижу здесь никакого волка. Только надутого индюка! – пытаюсь вырваться.
– Как быстро у тебя настроение меняется… – ухмыляется он, глядя на меня в упор, – так феерично вошла и под конец все испортила.
– Это не я, это коктейли!
– Когда? Сейчас или вначале?
– Сейчас это точно я!
Я дергаюсь, но он сильнее. Черт! Решаю воспользоваться бабским приемом и кусаю его за пальцы.
– Ах ты…
Он стонет от боли и, рассвирепев, перебрасывает меня через плечо.
– Пусти меня, паршивый грязный ублюдок! – визжу я, свисая вниз головой.
– Непослушная сучка, – ворчит он, затащив меня в другую комнату.
Что он задумал?
– Пусти немедленно! Слышишь?
– Ага, разбежался.
Он смеется и вносит меня в ванную.
«Ну и простор, она больше, чем моя комната в Мемфисе!» – думаю я, болтаясь у него на плече. Роберт переворачивает меня, сажает в ванну и включает холодную воду.
– А-а-а! – взвизгиваю я. – С ума сошел?! Прекрати!
– Сначала остудись, – говорит он, направив на меня душ.
– Хватит! Слышишь? Перестань! – Я вырываюсь, дерусь, сопротивляюсь, но все тщетно. Боже, как холодно!
Пытаюсь царапаться, но от коротких ногтей ноль эффекта. Сил бороться нет, теперь мне ужасно обидно.
Почему он так жестоко поступает?
– Прекрати… – пищу я, смирившись со своей участью, и в этот момент он выключает воду.
– Успокоилась? – грубовато бросает он. Я молчу, закрыв лицо руками. Он накидывает на меня белый махровый халат и вытаскивает из ванны. – И нечего плакать. Сама напросилась, – сварливо проговаривает он.
Черт, он весь мокрый, как и я.
Усадив меня на кровать, Роберт устраивается рядом.
Я беззвучно плачу, дрожа от холода и нервного потрясения. Он набрасывает на меня капюшон и гладит по спине.
– Утром будешь как новенькая. Все пройдет…
– Что? – спрашиваю я сквозь всхлипы.
– Дурь, – с горечью говорит он. – Урод, что натворил, а. – Последнее относится к Майку. Черт, неужели он и вправду подсыпал мне что-то?