Нет, не стоит во всем винить себя, Кэтрин. В его присутствии просто невозможно мыслить здраво, особенно когда эти бархатистые глаза смотрят на тебя.
Нет ни малейшего сомнения в том, что именно он распорядился нанести ей это последнее оскорбление. Кэтрин предупреждала Дмитрия больше не посылать к ней Кирова, и однако именно этот зверь вошел к ней в комнату почти сразу после ухода князя, так что она даже не успела как следует одеться. Она должна была заподозрить что-то, когда слуга явился не один. С ним был настоящий великан, один из вчерашних стражников, только одетый сегодня в черную с золотом лакейскую ливрею. Он зашел ей за спину, и прежде чем девушка успела сообразить что-то, ее связали его рукам и ногам и сунули в рот кляп.
Потом лакей, как и Киров, не сказавший ни единого слова с самого прихода, подхватил ее как пушинку и потащил вниз. Но вместо того чтобы вынести ее из дома, они открыли дверь комнаты на втором этаже, и не успела девушка моргнуть глазом, как оказалась в сундуке, с поджатыми едва не к подбородку коленями. Крышка захлопнулась.
И тут начались настоящие мучения. Голова Кэтрин касалась стенки сундука, стянутые за спиной руки оказались придавленными весом тела, так что сразу же затекли, и хотя она могла бить ногами по толстым доскам, никто, конечно, не собирался ее выпускать.
Кэтрин не имела ни малейшего представления, где находится сейчас. По толчкам и тряске она поняла, что ее куда-то везут, потом сундук подняли и понесли, а когда наконец поставили, она даже ничего не могла услышать, кроме собственного затрудненного дыхания, и дышать становилось все труднее: в сундуке не было отверстий, если не считать крошечной щелочки у края крышки. Вероятно, если ее продержат здесь еще немного, она задохнется. Но не стоит впадать в панику. Единственный выход — оставаться спокойной, тогда воздуха хватит надолго. Однако минуты перетекали в часы, и Кэтрин невольно задалась вопросом, уж не решили ли русские таким образом избавиться от назойливой служанки. Если они поверили угрозам Кэтрин, как могли отпустить ее? Вероятно, этот сундук станет ей гробом. Но неужели князь Дмитрий способен так поступить с ней, после… после… нет, она ни за что не поверит этому. Зато Владимир вполне способен расправиться с ней, поскольку не имеет никаких причин жалеть ее или отнестись хоть с малейшей долей симпатии.
А в это время на камбузе тот, о ком она думала, потянулся к поджаристому пирожку с мясом, которые так хорошо умела печь его жена. Но Маруся, не настроенная шутить, отвесила мужу шлепок как раз в тот момент, когда его пальцы были в нескольких дюймах от цели.