— Да, — сказал Макс, несчастно.
— Да, — поддержал брата Кайл.
— Наш лагерь находится в той стороне, — указал Грант. — Пошли!
Оба Хобарта, двинулись в указанном направлении, спотыкаясь и звеня цепью сковавшей их шеи.
Я обернулся в седле, чтобы посмотреть ещё раз на вытоптанную окровавленную траву, неподвижные фигуры, насекомых и птиц, на место где, вчера, произошла ужасная резня.
— Остаёшься здесь? — спросил Грант.
— Уже еду, — ответил я и тронул своё животное с места.
Грант поехал вслед за Хобартами.
Через мгновение я догнал его, пустил свою кайилу чуть позади от его.
Когда он нагнал Хобартов, он снял свой кнут с кольца седла, и, размахнувшись, стегнул их.
— Поторопись! — прикрикнул он, — Хар-та! Быстрее! Быстрее! Хар-та!
Они торопливо следовали перед ним, спотыкаясь и задыхаясь, беспомощно ведомые, реагируя на его пожелания и властные удары его кнута, скованные цепью за шеи и связанные — его враги. Я улыбнулся. Приятно иметь врагов в своей власти.
Я больше не оглядывался назад.
13. Одеяла и путы. Я оказываю одолжение Гранту
Я лежал на боку, опираясь на локоть.
Приблизившись ко мне, она опустилась на колени. Она была одета в короткую коричневую рабскую тунику, пока одета.
Она вся дрожала. Она молчала.
Я пристально рассматривал её какое-то время. Под моим взглядом её голова склонилась.
Насмотревшись, а откинулся на спину на свои, на расстеленные на траве, одеяла. Я закинул руки за голову. Кайиловое седло и кайиловый хлыст лежали рядом, сбоку от меня. Я смотрел на звезды, и три гореанские луны. Трудно передать величественность ночи в Прериях Гора, необъятность неба, глубину черноты, и контрастную яркость звезд. Необъятные просторы дикой природы на Горе и отсутствие крупномасштабного искусственного освещения, позволяют звездным ночам, почти повсеместно, проявляться с таким захватывающим дух блеском, который невозможно представить, человеку, приученному к серой, тусклой, загрязненной ночной атмосфере Земли. В Прериях, однако, и в таких местах как Тахари, вероятно из-за относительной плоскости ландшафта, не скрывающего горизонта, эти эффекты кажутся ещё более подчеркнутыми, ещё более громадными, более захватывающими, более невероятными и поразительными.
Я не говорил с девушкой. Я не хотел её торопить. Я позволил ей продолжать стоять на коленях там, в траве, в нескольких футах от меня.
Я слышал как одна из кайил, всхрапнула на привязи, щипля траву и перебирая лапами дёрн.
Я продолжал разглядывать звезды.
— Господин, — наконец негромко позвала она.
— Да, — ответил я. Она заговорила на гореанском.