— Когда-то я была свободной женщиной, — с грустью сказала девочка.
— Есть надежда и для свободной женщины, — усмехнулся я. — Она может надеть ошейник, раздеться, и подвергнуться порке плетью. Вот тогда, порабощенная, она сможет научиться, доставлять удовольствие мужчине.
— Да, Господин, — прошептала девушка.
— Подобное обучение, не должно стать неожиданностью для тебя. Довольно обычно для рабынь пройти дрессировку.
— Да, Господин.
— Тогда, полагаю, Ты будешь обучаться старательно.
— Я буду обучаться, Господин.
Я разглядывал её.
Внезапно она бросилась на живот на тёмные одеяла. Она подползла к моей левой ноге, и, схватив меня за щиколотку своими маленькими ручками, начала целоваться в мою стопу.
— Рабыни могут умолять своих владельцев позволить им доставить удовольствие своему Господину, могут или нет? — спросила она, продолжая целовать мою ногу.
— Да.
— Я прошу позволить мне доставить удовольствие моему Господин, — попросила она. Её губы были теплыми и мягкими на моей ноге.
— Я не твой владелец, — напомнил я.
— Любой свободный мужчина — для меня Господин, также как и любая свободная женщина — моя Госпожа.
— Это верно, — согласился я.
— Я прошу Вашей милости, как моего Господина. Ведь сегодня ночью, на этих одеялах, Вы — мой Господин, мой Хозяин, тот кто вскрыл меня и к кому я была послана на эти часы для Вашего удовольствия.
Это было верно. Я был её текущим пользующимся Господином. В эти часы, на моих одеялах, она должна служить мне, как моя собственная рабыня. В эти часы, на моих одеялах, она принадлежала мне, и могла быть использована для любых целей.
Я почувствовал её язык.
— Используйте меня, для Вашего удовольствия ещё раз, — молила она шёпотом.
Как вы могли бы предположить, это приятно, получать такое внимание от женщины. Это особенно приятно, я уверяю вас, когда она — рабыня, когда она ваша собственность, и вы можете делать с ней всё, что пожелаете.
— Пожалуйста, Господин, — просила она.
— Возможно, — наконец ответил я.
— Господин, а рабыни, такие как я, обучаются только женщинами?
— Нет. Многие, гореане полагают, что самые лучшие дрессировщики рабынь всё же мужчины, и что только мужчина с кнутом, и его полная власть над женщиной, позволяют должным образом научит её быть рабыней.
— У Вас есть кнут, Господин? — задрожав, спросила она.
— Мой ремень вполне его заменит, — пообещал я ей.
— Да, Господин.
— Но, что касается меня, то я полагаю, что другие женщины, особенно если они — сами рабыни, могут быть превосходными дрессировщицами рабынь. Множество работорговых домов, держат тренеров, как женского пола, так и мужского пола. По моей собственной теории, если у девушки только один дрессировщик, то несомненно, лучше чтобы это был мужчина. Для девушки, в её неволе, является самым важным устанавливать отношения, прежде всего с мужчинами, ублажать, умиротворять, служить им, и так далее. С другой стороны, я думаю, что также бесспорно то, что девушка может получить очень много полезного от другой девушки, той, кто выжил и выживает, будучи рабыней.