— Я ничего не знала об этом! — резко перебила Тедра.
— Незнание законов не может служить оправданием. Тем более что, если бы ты, как положено, запросила себе сопровождающего, тебе тут же выдали бы необходимые для прогулки плащ и туфли.
— И мне дали бы сопровождение? Тамирон, например, считает, что нет.
Последний вопрос Чаллен не удостоил ответом, возможно, потому, что еще не все сказал.
— Ты применила свое боевое искусство против незнакомых воинов, вынудив их продемонстрировать и свое мастерство, которое могло погубить тебя. И поэтому ты будешь наказана.
— Скажите мне кое-что, мистер Правосудие! Я что, должна была позволить этим двум безмозглым кретинам увести меня?
— Ты должна была с самого начала вести себя так, как положено, и тогда они не побеспокоили бы тебя.
Скрестив на груди руки, Тедра окатила воина презрительным взглядом.
— Ну уж раз мы разбираем все мои грехи, не забудь и про мое вторжение на запретную территорию твоей палаты петиций сегодня в полдень.
— Я не забыл. За это ты лишилась ужина. Просто! Как все просто и четко разложено по полочкам в назидательной логике варвара! Ладно, Тедра уже усвоила урок: она покинет Ша-Каан при первой же возможности, к черту торговлю и долг чести! Однако она чуть не забыла про нужных ей наемников — тех самых воинов, которых так невзлюбила, но которые являлись, наверное, единственной надеждой на освобождение ее Кистрана. Тедра может еще закрыть глаза на свой долг, если для этого есть веские причины, но оставить без помощи кистранских женщин, превращенных в рабынь и страдающих сейчас на Ша-Каире намного сильнее, чем она сама? Нет, так поступить она решительно не может!
— Ладно, варвар, — ровным голосом произнесла Тедра. — Если ты перечислил все мои гнусные преступления, тащи сюда свою плеть!
— Ты хочешь, чтобы я высек тебя?
— Да, — ответила Тедра и не солгала.
«Но если ты думаешь, что после этого между нами все останется по-прежнему, то ты глубоко ошибаешься», — это уже не было сказано вслух, и не по причине того странного удушья, которое сдавило ей горло. Проcто Тедра не желала давать воину повода для перемены решения. Ей в самом деле хотелось, чтобы он причинил ей боль. Боль, которую она запомнит, которая убьет все ее чувства к нему… которая в конце концов заставит ее ненавидеть Чаллена, потому что даже сейчас в ее душе не было ненависти. И это после всех его хладнокровных «и поэтому ты будешь наказана»! Больше всего на свете ей сейчас хотелось… плакать. О звезды, откуда вдруг взялось такое жуткое желание?
За размышлениями Тедра не заметила, как воин тяжко вздохнул. Но вот он сел, и этого она уже не могла не заметить: его лицо было в нескольких дюймах от ее лица, его грудь касалась ее груди.