— Этот вопрос не имел отношения к нашим делам, керима.
— Не называй меня «керимой», ты, сукин сын! — Гнев ее прорвался наружу. — Как смел ты не сказать мне об этом? Ведь ты знал, что у меня дело к шодану! Знал, что я в конце концов доберусь до него! Ты даже заставил меня дать обещание хорошо вести себя, чтобы я могла встретиться с ним! Хорошо же! Все кончено! Черт возьми, я имею право опять вызвать тебя на бой!
Чаллен стоял, слушая ее оскорбления, но, когда Тедра остановилась, чтобы набрать в легкие воздуха, схватил ее связанные руки и, нагнувшись, продел в них свою голову. Когда варвар выпрямился, Тедра оказалась у него в плену, не имея возможности убрать свои руки с его шеи. В такой позиции уже нельзя было продолжать неистовую отповедь, на это скорее всего и рассчитывал воин. Но Тедра ничуть не испугалась, хоть и закричала.
— Должна предупредить тебя кое о чем, воин, — совершенно спокойно сказала она, глядя на него снизу вверх без всякого выражения. — Когда мы сражались, я не применяла некоторых приемов, так как ты мужчина, а я женщина, и мне казалось, что это будет не совсем честно с моей стороны. Но сейчас я передумала.
Все, она предупредила! Колено Тедры резко ударило Чаллену между ног. В тот же миг она высвободила руки, сняв их с шеи воина, согнувшегося пополам от боли. Видевший все это Лоуден быстро схватил ее за руку, полагая, что она хочет бежать. Но Тедра и не собиралась бежать. Зачем? Она ведь связана долгом чести! Что, однако, не означает, что ее могут хватать все подряд. Ему она не обязана повиноваться! И если Чаллен не сразу сообразил, что она будет делать, то до Лоудена это вовсе дошло только потом.
Резко развернувшись, она уперла ногу в его колено, и Лоуден потерял равновесие. Его качнуло на Тедру, и той несложно было довершить падение воина, крепко державшего ее за руку. Достаточно было только дернуть этой рукой на себя. Лоуден упал, но сразу же вскочил на ноги, опять повернувшись к Тедре лицом. Пусть он старше, но он все-таки воин, такой же большой и мускулистый, как Чаллен. И его взгляд говорил о том, что он ждет продолжения боя. Но она не такая дура!
— Скажи ему, Чаллен, — пусть отойдет! Я никуда не убегу. И, кроме того, я не бью лежачих!
Чаллен уже наполовину разогнулся, но явно испытывал изрядное неудобство.
— Мой дядя… не понял…
— Я что, виновата? — возразила она. — Да, кстати, если считать, что я вызвала тебя на бой, то я бы сказала, что ты проиграл! — Это было сказано с улыбкой полного удовлетворения. — Твое счастье, что я сказала «имею право вызвать тебя», а не «вызываю тебя», так что можно считать, что вызова не было.